Следственный комитет возбудил дело в отношении пранкера с Украины Евгения Вольнова, который распространил ложную информацию о якобы трехстах жертвах пожара в торговом центре «Зимняя вишня» в Кемерово. Не по статье «Распространение заведомо ложной информации», а по 282-й статье Уголовного кодекса — «Возбуждение ненависти либо вражды...». То есть в его роликах содержалась вражда по отношению к гражданам России, к жертвам трагедии. А ответственность за распространение заведомо ложных сведений о трагедиях у нас не предусмотрена.
Российский закон защищает только отдельно взятых частных лиц. То есть если человек распространит какую-то информацию порочащего характера о другом, то этот второй имеет право требовать завести дело о клевете, подавать в суд. Когда же речь идет о распространении ложной информации о государстве, чрезвычайных происшествиях, жертвах, то подавать в суд некому. Общественные интересы пока не считаются объектом защиты, и нет уполномоченного органа, который мог бы отстаивать их в суде либо требовать опровержения информации.
А, например, в Италии гражданин, виновный в клеветнических измышлениях относительно государства, его истории (статья закона трактуется достаточно широко), может получить реальный срок — до пяти лет лишения свободы либо крупный штраф. В других европейских странах работают аналогичные законы.
В Китае тоже борются с распространением заведомо ложной информации. Там ее блокируют в соцсетях, находя по ключевым словам. Даже подозрительный аккаунт могут закрыть. А если, например, происходит какой-то теракт, то блокируется вообще вся связанная с ним информация, чтобы не создавать массовой паники. Применять эти механизмы позволяет то, что в стране популярны национальные, а не мировые соцсети и государство может влиять на их политику.
Нашей стране было бы полезно частично заимствовать международный опыт в борьбе с ложной информацией. Конечно, учитывая национальную специфику. У нас популярны Facebook, YouTube и Twitter, всё это — иностранные компании. И возможности по оказанию давления на них все-таки ограничены.
Но мы вполне можем воздействовать на людей, которые находятся в зоне досягаемости властей. Взять тех же видеоблогеров, которые участвовали в распространении информации о якобы трехстах погибших в Кемерово. Этим же занимался не один украинский пранкер. Заведомый фейк подхватили, например, блогеры Николай Соболев, Немагия — у них миллионы подписчиков.
Наверное, стоит принять закон, который позволял бы привлекать к ответственности за информационные вбросы. Например, чтобы наделенный полномочиями государственный орган мог оперативно, буквально в течение 1–2 рабочих дней, посылать виновному лицу обязательное требование опубликовать опровержение вброса. А если человек не выполняет это предписание, ему бы грозил крупный штраф или даже уголовная ответственность.
Случай с Кемерово показал, что ложь может вызвать опасные для общества последствия. Люди вышли на улицу, ополчились на местные власти, кто-то даже выступал с экстремистскими призывами. И за это должен кто-то отвечать.
Автор — член комиссии Общественной палаты по развитию информационного сообщества
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
