Жестокая леди Гаага
В Гааге в четверг, 21 декабря, прекратил работу Международный трибунал по бывшей Югославии. Он просуществовал 24 года. Наступил новый век, менялись президенты, начинались и прекращались войны, а трибунал все судил и судил. О нем вспоминали всё реже — в основном лишь в связи с громкими событиями, вроде ареста бывшего сербского лидера Караджича или самоубийства прямо в зале суда хорватского генерала Праляка в минувшем ноябре. Для Запада, Боснии и Хорватии деятельность Гаагского трибунала — демонстрация неотвратимости правосудия для тех, кто совершает преступления против человечности; для России и Сербии — пример предвзятости и готовности поступиться совестью ради внешнеполитических целей. Кто прав — разбирался iz.ru.
Резиденция трибунала в Гааге
«25.1. В промежутке между первыми числами июня и 3 августа 1992 года охранник лагеря Омарска по фамилии Грубан, дежуривший в смену Младена Радича, неоднократно принуждал «F» выходить из комнаты, где она спала, заводил ее в другую комнату на первом этаже административного здания в лагере Омарска и совершал с ней половой акт с применением насилия.
25.2. Грубан умышленно причинял «F» большие страдания, совершая с ней половой акт с применением насилия, что признается серьезным преступлением статьей 2(с) статута Гаагского трибунала, или же
25.3. Грубан подвергал «F» жестокому обращению путем полового акта с применением насилия, что является нарушением законов и традиций войны, что признано статьей 3 статута трибунала и статьей 3(1)(а) Женевской конвенции.
25.4. Грубан насиловал «F», совершая преступление против человечности в соответствии с определением статьи 5 (g) статута трибунала».
Эти строки из обвинительного заключения прокурора Голдстоуна стали частью дела против сербских охранников лагеря Омарска, где в годы Боснийской войны содержались около 3 тыс. мусульман и хорватов. Всего на показаниях неизвестного свидетеля «F» базировалось обвинение против трех охранников — Грубана, Предрага Костича и Мирко Бабича. Всех их объявили в розыск. Однако поймать преступников оказалось непростой задачей — особенно если учесть, что про Грубана не было известно ничего, кроме имени. Европейская полиция и спецслужбы с ног сбились, разыскивая неуловимого серба. Между тем чтобы найти его, достаточно было лишь заглянуть в библиотеку.
Удивительные приключения Грубана
«Пьетро Портулу сел за первый столик и оглядел владельца заведения. Его звали Грубан Малич. Это был низенький, худой человек, узкий в плечах и симпатичный… На птичьем лице Малича Пьетро сперва заметил крючковатый черногорский нос, большие и черные глаза, которые были одновременно и неприятно веселы, и насмешливы, а иногда убийственно грустны. Глаза человека, страдания которого начались еще до того, как он появился на свет».
Так югославский писатель Миодраг Булатович в 1967 году описал в романе «Герой на осле, или Время позора» Грубана Малича — «смесь Дон Кихота и бравого солдата Швейка в декорациях Второй мировой», как определил его один из критиков. Роман стал событием в литературной жизни Югославии: многим полюбилась история владельца харчевни, скрывающего под личиной простофили острый ум и ведущего собственную войну против итальянских оккупантов. Итальянцы в романе не считают Малича за человека, партизаны-коммунисты его также не жалуют, но он дерется сам по себе — за будущее единой социалистической Югославии.
Сараево. 1994 год
Булатович, создавший образ Малича, умер в 1991-м. Четыре года спустя сербский журналист Небойша Еврич, сидя в боснийской кофейне, рассказал одному из жадных до сенсаций американских журналистов леденящую душу историю Грубана Малича — охранника из лагеря Омарска. Заграничному репортеру нужен был эксклюзив про самого страшного военного преступника, и Еврич не пожалел красок, расписывая массовые изнасилования, которым Малич подвергал мусульманских и хорватских пленниц.
История моментально разбежалась по репортерскому пулу, а от корреспондентов ее узнали и сотрудники канцелярии обвинителя Гаагского трибунала. Прокурор Голдстоун открыл дело, которое быстро обросло подробностями. Нашлась даже потерпевшая, под присягой рассказавшая, что ее насиловал Грубан Малич.
Осознав, во что вылился его невинный розыгрыш, Еврич дал задний ход, разъяснив, что просто пошутил. Но было уже поздно — машина Гаагского трибунала пришла в движение. Понадобилось три года, прежде чем обвинения против воображаемого Малича и реальных Костича и Бабича, а также еще восьми охранников лагеря (один из которых, как оказалось, умер еще в 1980-х), были отозваны.
«Это решение принято ради того, чтобы не перегружать трибунал и не мешать справедливому и оперативному рассмотрению дел. Нужно подчеркнуть, что оно ни в коей мере не основано на отсутствии доказательств в отношении вышеуказанных обвиняемых», — говорилось в пресс-релизе прокуратуры.
Прокурор Голдстоун стал посмешищем после того, как эту историю вытащила на свет божий в 2009 году израильская пресса, обидевшаяся на прокурора за намерение привлечь израильских военных к ответственности за операцию «Литой свинец». Шутник Небойша Еврич написал книгу под названием «Герой на осле едет в Гаагу». Но остался вопрос — сколько еще таких свидетельниц «F» было в Гаагском трибунале и сколько человек отправились за решетку благодаря их складным историям?
Хотели как лучше
«Виновные в массовых преступлениях, в нарушениях законов и обычаев войны, преступлениях геноцида, а также против человечности, должны понести заслуженное наказание. Впервые в истории не победитель судит побежденного, а всё международное сообщество в лице трибунала вынесет свой вердикт тем, кто грубо попирает не только нормы международного права, но и просто человеческие представления о нравственности и гуманности».
Радован Караджич во время Международного трибунала по бывшей Югославии
С этих слов Юлия Воронцова, российского представителя в Совбезе ООН, 25 мая 1993 года началась история Международного трибунала по бывшей Югославии, сокращенно МТБЮ.
К тому моменту на территории Югославии уже три года шла гражданская война. Еще недавно единая страна на глазах разваливалась на части, а бывшие соседи — сербы, хорваты, словенцы, мусульмане, — вытащив из нафталина заботливо припрятанные дедовские обиды, резали друг друга почем зря, совершая в процессе массовые преступления против мирного населения. Требовалось срочно создать орган, который мог бы карать виновных.
Новый трибунал получил широкие полномочия: он имел полномочия рассматривать дела, связанные с нарушением законов и обычаев войны, преступлениями против человечности и геноцидом. Однако судить он мог только конкретных лиц, совершавших эти деяния, а не режимы, правительства, подразделения или политические движения. Максимальное наказание, которое он имел право вынести, — пожизненное заключение. Впервые в истории был создан трибунал, в котором не победители судили побежденных, а международное сообщество наказывало за преступления независимо от того, на чьей стороне — победителей или побежденных — находились те, кто их совершил.
Так, по крайней мере, предполагалось изначально. На практике вышло совсем по-другому.
Албанцы ни в чем не виноваты
Всего за время существования МТБЮ к суду был привлечен 161 человек, в том числе одна женщина — сербский профессор, соратница бывшего лидера Республики Сербской Радована Караджича Биляна Плавшич. Анализировать работу трибунала легко: почти все подсудимые, за исключением двух (воевавшего сперва за хорватов, а затем за сербов Дражена Эрдемовича и хорвата на сербской службе Франко Симатовича), четко разделены по религиозным и этническим группам.
Биляна Плавшич, бывший принц Югославии Томислав Карагеоргиевич и Ратко Младич
Большинство в списке привлеченных к ответственности составляют сербы — 102 человека. За ними идут хорваты — 32 человека (включая служившего у сербов Эрдемовича), 17 боснийских мусульман, 9 албанцев, 3 черногорца и 2 македонца. Таким образом, сербов под суд было отдано больше, чем всех остальных, вместе взятых.
Картина получается еще ярче, если взглянуть на приговоры. Из 102 сербов оправданы 16, в основном — рядовые солдаты, охранники лагерей. Кроме того, оправданы 12 хорватов, три мусульманина (дела еще четырех переданы в боснийский суд). Наиболее благожелательно суд отнесся к албанцам — шесть оправдательных приговоров на три обвинительных.
Если среди оправданных сербов нет ни одного крупного полевого командира, то среди выпущенных на свободу хорватов — два генерала, непосредственно руководивших войсками при ликвидации Республики Сербская Краина (Анте Готовина и Младен Маркач). Был полностью оправдан одиозный Насер Орич — несмотря на многочисленные свидетельства экспертов и западных военных, что именно он инициировал массовые расправы над мирными сербами, ответом на которые стала резня в Сребренице. Наконец, на свободу вышел албанец Рамуш Харадинай — организатор массовых репрессий против сербов и цыган, наркоторговец и убийца, торговец человеческими органами. Большинство свидетелей обвинения, включая тех, кому Гаагский трибунал гарантировал особую защиту, погибли при загадочных обстоятельствах. Сейчас Харадинай занимает пост премьер-министра Косово.
Мемориальное кладбище в Сребренице
Да и сами приговоры выглядят издевательски. Пожизненные сроки получали только сербы — семь человек. 30, 20, 15 лет — обычные сроки. Осужденные хорваты в среднем сидели 10–15 лет, боснийские мусульмане — 10. Из трех албанцев один получил 13 лет, второй — шесть и был освобожден досрочно. Третьего суд приговорил к четырем месяцам тюрьмы. Не помогли даже старания бывшего прокурора Карлы дель Понте, рассказавшей на весь мир о массовых похищениях и продаже сербов и цыган на органы.
Сомнительное наследие
Такое положение дел вызвало немалое изумление в Москве и Белграде. В Сербии трибунал откровенно называли антисербским — что, впрочем, не помешало Белграду выдать в Гаагу старших офицеров, воевавших против албанских сепаратистов, а также проживавшего в сербской столице Радована Караджича. Россия в этом вопросе действовала более последовательно: бывшему министру обороны СФРЮ Велько Кадиевичу, попросившему убежища в России, предоставили гражданство и отказались его экстрадировать.
На Западе большинство считает, что всё в порядке: если трибунал судил в основном сербов, то произошло это лишь потому, что сербы совершали больше преступлений, чем все остальные этнические группы вместе взятые. Лучше всего эту позицию иллюстрирует газета The Guardian, выпустившая статью под заголовком «Трибунал по бывшей Югославии прекращает работу, оставив в наследство впечатляющий пример правосудия по вопросу военных преступлений».
Вряд ли с этим согласятся в Москве и Белграде — там трибунал оставил в наследство глубокое разочарование и недоверие ко всей системе международного уголовного правосудия. Люди убедились, что наивно рассчитывать на объективный вердикт, когда в деле замешана большая политика и обвиняемые четко делятся на союзников и противников. Но главное — МТБЮ очевидно не выполнил своей миссии: вместо того чтобы примирить враждовавшие стороны, наказав виновных в преступлениях против друг друга, он лишь расколол регион еще больше, посеяв новые семена грядущих конфликтов.
