Садясь в самолет, я открываю настоящую, бумажную газету. Формат А2 — неудобства вселенские. Чтобы ее листать, лучше быть единственным пассажиром на весь ряд и белое не надевать: краска остается сначала на пальцах, а потом где угодно. Но это пустяки по сравнению с моментом, когда между первой и второй страницами время замирает, и я принадлежу только себе. Никаких ссылок, лайков и сообщений. Нам всем так этого не хватает.
Утром мы первым делом хватаемся за смартфон. Выключаем будильник, смотрим, кто писал, звонил, слал письма и начинаем тратить себя: тут должен, здесь обязан, там обещал. Потом открываем соцсети — дескать, перерыв, время на себя. Иллюзия: это снова время для других. Иногда — для реальных друзей, чаще — виртуальных людей, которых мы даже не знаем и чье исчезновение, скорее всего, не заметим. Для тех, кто ждет лайков на свежее селфи, просит совет, адрес, рецепт, делится тем, что интересно ему, не мне. Наконец, для рекламодателя «Многообразия кровельных и стеновых решений с применением фальца». C него началось мое утро сегодня. Я даже перешла по ссылке, но регистрация на презентацию многообразия (да-да, это оказалось мероприятием) уже была закрыта. Потом я погуглила слово «фальц» и через десять минут нашла себя в Википедии на странице про герцогиню Амалию Евгению Елизавету Баварскую. Просто однажды я уже начинала ее читать, а уж поскольку фальцевая кровля привела меня сюда, почему бы не закончить? Читай я книгу, этого бы не произошло.
На днях интернет взорвало фото читающих людей из московского метро: «Нет, ну надо же! Все четверо с книгами! Настоящими, бумажными!» Что-то невиданное в 2017-м! При этом Россия — по-прежнему одна из самых читающих стран в мире, просто книги стали электронными. А что нам остается реального? Ключи, документы, сертификаты, деньги, билеты — все стало электронное, виртуальное. Оно как бы есть, но пощупать нельзя. Ад кинестетика.
Беря в руки бумажное, мы словно держимся за что-то настоящее, за саму реальность. Печатное слово натурально чуть больше весит — оно вообще весит, в отличие от веб-страницы и ее умозрительных килобайтов. Историческая память: раньше печать и публикация были привилегией исключительно контента от исключительных авторов. Ссылаясь на книгу или другой, с позволения сказать, принт, мы как будто имеем больший кредит доверия. Говоря «в интернетах пишут» — скорее иронизируем. Меж тем, авторитетные «интернеты» начинались с сайтов газет и университетов.
Многие из нас редко пользуются наличными. Будущее уже здесь: мы зарабатываем не деньги, но цифры, игровую валюту жизни. И тратим их так же виртуально, даже не подержав в руках, касаясь телефоном терминала — чистая магия. Но каким же бесконечно респектабельным, надежным и основательным выглядит мужчина, достающий из бумажника банкноту, хотя бы официанту на чай. Я выберу такого из сотни биткоиновых миллионеров. Он крепче держится за реальность, отличает чувства от процессов, настоящее, важное — от всего остального.
Возможно, я просто консерватор и ретроград, ведь несмотря на стройную систему онлайн-календарей, планеров и напоминаний, я веду бумажный ежедневник и пользуюсь обычным блокнотом. Это не очень рационально, ведь в случае конца света, когда облака и сервера выйдут из строя, едва ли мне понадобится список идей по текущему проекту. Зато я получаю невероятное удовольствие, делая пометки в распухающий, становящийся все более лохматым от месяца к месяцу ежедневник, обводя в кружок закрытую задачу. К слову, именно написанное я запоминаю раз и навсегда и прямо сейчас могу найти резюме встречи от девятого декабря любого года.
Главное, чего я боюсь — старости. И что в будущем людям останется только тыкать в экраны, а в далеком будущем — водить глазами или вовсе управлять виртуальным бытом силой мысли. С другой стороны, я стану своим правнукам супербабулей, сверхчеловеком: я умею вышивать, плести вологодское кружево и макраме, плести косы (на головах и дрожжевых пирогах), делать укладки и мейкап, вырезать снежинки, складывать оригами и мастерить открытки из бархатной бумаги, ленточек и бусинок. Господи, как внуки миллениалов будут жить без всего этого? Хватит ли им моторики почесать нос? Они смогут листать книгу — физически? Сохранят навык писать от руки? Мне кажется, им будет бесконечно скучно жить без всего этого. Ненадежно, не совсем по-настоящему.
Однако история циклична и у меня есть надежда, что мы еще вернем себе осязаемый мир с бумажными газетами, книгами и открытками, подарками в коробках, а не в виде промо-кодов на электронную почту. Не поймите меня неправильно, я всей душой за прогресс и за то, чтобы рубить меньше деревьев, я большой фанат госуслуг и прочих электронных сервисов. На моем рабочем столе — лишь ноутбук и ежедневник, а дома — гаджеты на все случаи жизни, я их обожаю. Просто я полагаю, что смысл жизни — в самой жизни, в том, чтобы проводить время приятно, интересно. Почему мир захватила повальная мода на хюгге (искусство быть счастливым через уют и комфорт)? Потому что технологии делают нашу жизнь настолько быстрой, что мы рискуем выйти на околоземную орбиту и сгореть в плотных слоях атмосферы (а пока просто горим на работе и в быту). Настолько материально стерильной, что в ней не остается места маленьким радостям, из которых она, жизнь, и состоит.
Скоро мой день рождения. Я предвкушаю, как сяду в самолет, открою «Известия» и время остановится. Возможно, я даже скажу соседу по креслу: «Смотрите, это моя колонка, вот здесь». А он ответит: «Надо же! Сейчас я до нее доберусь!» И уютно зашуршит страницами. И тоже станет на пару единиц хюгге счастливее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
