Полудержавный властелин
В такие же ноябрьские дни 1714 года в Россию пришло письмо, подтверждающее, что князь Александр Данилович Меншиков избран действительным членом Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, предтечи Британской академии. Подписано оно было одним из величайших ученых своего времени Исааком Ньютоном лично. Таким образом, денщик, а потом сподвижник Петра и «полудержавный властелин» стал первым русским академиком, хотя, по уверениям некоторых его современников, он даже грамотой владел с большим трудом. Портал iz.ru вспомнил об этой странной коллизии, случившейся на заре отечественной науки.
Копия ньютоновского письма хранится в архиве Российской академии наук. Вот его содержание, в переводе на современный русский язык:
«Могущественнейшему и достопочтеннейшему владыке господину Александру Меншикову, Римской и Российской империй князю, властителю Ораниенбурга, первому в советах царского величества, маршалу, управителю покоренных областей, кавалеру ордена Слона и высшего прусского ордена Черного Орла и пр. Исаак Ньютон шлет привет. Поскольку Королевскому обществу известно стало, что император ваш, Его Царское Величество с величайшим рвением развивает во владениях своих искусство и науки и что Вы служением Вашим помогаете ему не только в управлении делами военными и гражданскими, но прежде всего также в распространении хороших книг и наук, постольку все мы исполнились радостью, когда английские негоцианты дали нам знать, что ваше превосходительство по высочайшей просвещенности, особому стремлению к наукам, а также вследствие любви к народу нашему желали бы присоединиться к нашему обществу. В то время по обычаю мы прекратили собираться до окончания лета и осени. Но, услышав про сказанное, все мы собрались, чтобы избрать ваше превосходительство, при этом были мы единогласны. И теперь, пользуясь первым же собранием, мы подтверждаем это избрание дипломом, скрепленным печатью нашей общины. Общество также дало секретарю своему поручение переслать к Вам диплом и известить Вас об избрании. Будьте здоровы. Дано в Лондоне 25 октября 1714 года».
Исаак Ньютон
Итак, Ньютон пишет, что в Англии высоко ценят деятельность Меншикова как популяризатора наук и «хороших книг». Это логично. Тем более, что на гербе Лондонского общества красуется девиз Nullius in verba, что с латинского переводится «Ничего со слов». Подразумевается, что все научные постулаты должны быть доказаны и прописаны на бумаге. Но остается совершенно непонятным, как мог участвовать в распространении научных знаний человек, который не только образования никакого не имел, но, возможно, даже читать и писать толком не умел! Во всяком случае, так утверждали некоторые современники, из числа недругов «светлейшего».
Впрочем, скорее всего, безграмотность Меншикова была относительной — читать он уж точно умел, иначе трудно представить, как он занимался бы государственной деятельностью. Писать, возможно, тоже мог, но не любил или делал это не слишком уверенно — по сей день не обнаружено ни одного собственноручно написанного им письма. Князь всегда пользовался услугами секретарей и лишь ставил свою подпись. Даже в личной переписке с женой.
Пробелы в образовании легко объяснить, ведь школу Александру Данилычу посещать не пришлось, а о домашнем образовании при его происхождении речь и вовсе не шла. Что-то он с годами, конечно, наверстал, но видимо, грамотой владел не слишком уверенно. И тем более трудно поверить, что он мог понимать что-то в научных трудах, которые в те времена писались почти исключительно на иностранных языках. Но Ньютона это не смутило, или ученый просто не знал об особенностях личной биографии царского фаворита. Впрочем, отец великого математика был обыкновенным фермером.
На первый взгляд, всё очевидно: тщеславный Меншиков хотел приписать к своему длинному титулу еще одно красивое звание. А Лондонская академия могла рассчитывать на пожертвования одного из богатейших людей Европы. Но никаких свидетельств материальных взаимоотношений обнаружить не удалось, да и Меншиков никогда публично не козырял своим научным статусом. Тогда зачем это было нужно как Данилычу, так и Ньютону?
Заседание Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе
Из письма понятно, что Меншиков сам еще летом обратился с просьбой о приеме в члены общества. Возможно, с подачи неких «негоциантов», то есть торговцев. Можно предположить, что это произошло из-за того, что сам Петр, хотя он и не страдал излишним высокомерием, как царственная особа, не мог позволить себе вступать в частные отношения с купцами-иностранцами, тем более, что политические отношения между Англией и Россией после успехов последней в Северной войне (напомним, что в 1709 году была одержана Полтавская победа) резко ухудшились.
Другое дело, частное лицо, пусть и приближенное ко двору. К тому же Петр, а наверное, и Александр Данилович, были лично знакомы с Ньютоном — они встречались еще в 1698 году, когда Великое посольство гостило в Лондоне. Знаменитый ученый тогда руководил Королевским монетным двором, который трижды посещала русская миссия. Естественно, Петр на встречах присутствовал, поскольку живо интересовался устройством двора и производством денег, и, скорее всего, друг Алексашка был рядом. Также известно и о том, что в 1713 году первые шесть печатных экземпляров 2-го издания своего труда «Математические начала натуральной философии» Ньютон выслал в Россию лично царю Петру, что подтверждает их знакомство и заинтересованность англичанина в поддержании контактов.
Стоит отметить, что Петр в это время живо интересовался распространением наук в своей державе и созданием соответствующей организации. Поначалу царя волновали лишь прикладные знания, посему он отправлял дворян в Европу обучаться больше ремеслам, чем наукам. Но со временем Петр понял, что к проблеме нужно подходить системно и развивать фундаментальные науки необходимо хотя бы для того, чтобы впоследствии иметь возможность самостоятельно готовить кадры.
Важную роль в формировании взглядов Петра сыграла его встреча с великим немецким ученым и философом Готфридом Вильгельмом Лейбницем, которая состоялась в 1711 году во время свадьбы наследника престола Алексея с брауншвейгской принцессой Софией Христиной. Петр даже попросил Лейбница сопровождать его в поездке по Пруссии, чтобы иметь больше времени на личное общение. По просьбе монарха Лейбниц разработал и предложил ему план первостепенно важных научных исследований и в целом развития науки в России, который подразумевал, в том числе, создание Академии наук. Государь с ним согласился, а в благодарность даровал Лейбницу титул тайного советника юстиции и пенсию в 2000 гульденов. Предполагалось, что вскоре ученый возглавит создаваемую Российскую академию.
Готфрид Вильгельм Лейбниц
Видимо, произошедшее не осталось незамеченным в других научных центрах Европы, которые тоже не прочь были воспользоваться щедростью русского царя и его тягой к современным знаниям. Прежде всего, речь идет об Англии и Франции, где давно существовали национальные академии. Уже упоминавшееся Лондонское общество было создано в 1660 году, а Французская академия наук в 1666-м, к слову, значительно раньше, чем детище Лейбница Берлинская академия наук, которая оформилась только в 1700 году при покровительстве Фридриха I.
Однако в 1713 году этот просвещенный прусский король скончался, и на престол взошел «король-солдат» Фридрих–Вильгельм, который стал демонстративно записывать в академики своих шутов. Очевидно, это и побудило Лейбница к сближению с Россией.
Впрочем, в то время практически все европейские монархи не особенно щедро субсидировали малопонятную им науку, так что ученые активно искали дополнительные статьи доходов. И не исключено, что активность Ньютона связана именно с желанием лоббировать интересы возглавляемого им общества, в надежде на помощь авторитетного Меншикова. И какая в таком случае разница, умел Данилыч писать или не умел?
Другое дело, что сам Петр в тот момент сделал ставку на Лейбница и тут уж Меншиков был бессилен. А когда немецкий ученый неожиданно скончался (в 1716 году), переориентировался на Францию. Возможно, произошло это по совету самого Лейбница, который был иностранным членом Парижской академии в то время, как с Ньютоном они были в весьма конфликтных отношениях из-за знаменитого спора о приоритете в математическом анализе. В 1717 году Петр посетил Париж, где 8 июня его торжественно принимали во Французской академии наук. Сохранился протокол заседания, на котором присутствовал Петр, из которого следует, что государь осмотрел машину для подъема воды, рисунки к подготовленной к изданию «Истории искусств». Затем царю показали химические опыты и, наконец, новую конструкцию домкрата. Отмечается, что Петр демократично просил академиков сидеть, а не стоять на протяжении всего этого научного представления. А несколько позже, 22 декабря 1717 года, после того как в Париж отправились свежеизготовленные карты низовьев Волги и Каспия, Петр I был избран членом Французской академии наук «за знания по навигации».
Картина Луи Эрнана «Встреча Петра I и Людовика XV» в Версале
А вот Меншикова в Париже не было. И возможно, в этом тоже кроется одна из разгадок этой не совсем понятной коллизии с его званием. Дело в том, что в самом конце 1714 года царь получил свидетельства чудовищного казнокрадства «друга Данилыча», размеры которого взбесили Петра. Царь прекрасно знал цену Меншикову — он еще после смерти Франца Лефорта говорил, мол, теперь «осталась у меня одна рука, вороватая, да верная». Однако теперь государь не выдержал и отдалил мздоимца от двора. Несколько лет Данилыч замаливал грехи, выплачивая все новые выплывавшие при расследовании суммы, и лишь в 1718 году был прощен. Понятно, что в эти годы «академику» Меншикову было не до лоббирования интересов Лондонского научного общества, и красивый жест Ньютона остался не отблагодаренным.
Незадолго до смерти Петр поручил лейб-медику Лаврентию Лаврентьевичу Блюментросту и Ивану Даниловичу Шумахеру приступить к формированию Российской академии. Последний отправился в Европу с полномочиями по приглашению видных ученых. И стоит ли удивляться, что в составе первого созыва Петербургской академии наук было 12 немцев, 3 швейцарца и один француз. А вот англичан среди русских академиков не оказалось…
А светлейший князь Меншиков никогда ни в одном официальном документе о своем «научном» звании не упоминал. Скромен был Александр Данилович, не в пример многим современным чиновникам.
