Происки деструктивных сил

Критикующие нынешнюю политику партии и правительства за чрезмерную, по их мнению, закрытость не замечают того, что в ряде случаев, напротив, мы наблюдаем такую нарочитую открытость, без которой, вообще говоря, можно было бы и обойтись. Информагентства сообщили, что президент РФ В.В. Путин позвонил главе НОК РФ т. Тягачеву и попросил "передать игрокам сборной (футбольной. - "Известия"), чтобы они пели слова национального гимна во время его исполнения, а не жевали жевательную резинку" - после чего в воспитание некошерных атлетов, не имеющих раздвоенных копыт, но при этом отрыгающих жвачку, включилось большое количество значительных лиц. Т. Тягачев передал пожелание президента главе Российского футбольного союза т. Колоскову, который тут же провел работу среди людей - "Я сказал игрокам, чтобы они относились к гимну серьезнее. Игроки других команд не просто поют гимн, на их лицах появляется выражение, которое ясно показывает, что они готовы сделать все возможное, чтобы победить соперника. А наши? Наши жуют жвачку и улыбаются", после чего к делу был подключен еще и НОК России, пресс-секретарь которого т. Швец в рамках подготовки к Играм в Афинах проинформировал общественность о борьбе с отрыганием жвачки. Требование президента РФ было правильным. Нормы приличия предписывают воздерживаться от жевания резины не только во время исполнения национального гимна, но и вообще в ходе любых официальных, торжественных и даже просто культурных мероприятий - человек, жующий жвачку в опере, тоже выглядит неполитично. Неясно лишь, что мешало произвести воспитание чувств без лишней огласки, поскольку не совсем это царское дело. Тем более что как раз в случае со спортсменами упоминание гимна является не слишком желательным. В 2000 г. не кто иной, как те же жвачные спортсмены, предводительствуемые тем же т. Колосковым, объясняли все неудачи российского спорта тем, что "Патриотическая песня" М.И. Глинки их не воодушевляет и они не в состоянии ее напевать, с возвращением же советского гимна они сразу победят всех соперников. Уступая настоятельным требованиям спортсменов, В.В. Путин упразднил Глинку, старец С.В. Михалков срочно изготовил третью версию своего произведения. С тех пор прошло уже три с половиной года, и успехи отечественного спорта давно должны были потрясти весь мир. Однако мало того, что не потрясли и все примерно как при Глинке, но вдобавок к тому спортсмены, забыв о своих клятвах на верность советскому гимну, хором исполнять который им так хотелось, вместо того не поют, а жуют. Вероятно, непоследовательность спортсменов так раздражила верховную власть, что она, забыв о своем величии, стала заниматься несвойственным ей делом. Ошибка, впрочем, была осознана уже на следующий день, когда НОК распространил специальный пресс-релиз о необходимости "противостояния различного рода проискам со стороны деструктивных сил", среди которых числились "те СМИ, которые предвзятой информацией (касательно жвачки. - "Известия") могут нанести ущерб репутации Игр-2004 в целом и отдельным олимпийцам России и других стран". Предвзятость информации довольно легко проверить, подняв видеоархивы "Евро-2004" - тем более что недостаточная гимническая активность питомцев т. Колоскова была отмечена еще тогда. Но даже в случае, если насчет жвачки всем поблазнило, т.е. имела место коллективная галлюцинация, замысел деструктивных сил все равно неясен, поскольку трудно понять, каким образом недобросовестная информация о поведении российских футболистов в Лиссабоне может нанести ущерб репутации Олимпийским играм в Афинах в целом и даже "отдельным олимпийцам других стран". Вероятно, в интервале между средой и четвергом спортивных чиновников за неразумную гласность подвергали прогрессивному ипатьевскому методу столь сокрушительной силы, что это начисто отбило у них способности логического суждения. Тем временем замначальника Госнаркоконтроля (б. начальник ЦОС ФСБ) ген. Михайлов углубился в философию права, чем тоже дал богатую пищу для происков деструктивных сил. По мнению генерала, главная причина неуспехов в борьбе с наркоманией в том, что "не можем мы освободиться от болезни, которой заболели 10 лет назад - от либерального демократизма". До сих пор демократизмом называли человеческое качество, заключающееся в простом и открытом общении с низшими сословиями - "своего, мол, чина не ставлю я пред публикой ребром". Таким демократизмом, исключающим как вельможную спесь, так и холуйство обслуги, мы как десять лет назад не болели, так и сейчас полностью лишены признаков этой лихой болезни - здоровье отменное. Но даже если бы диагноз генерала был верным, неясно, каким образом отсутствие в общественном быту барства и холуйства могло бы столь сильно повредить работе органов, борющихся с наркоманией. Скорее всего генерал хотел обличить демократию, среди грехов которой он видел попустительство правонарушителям, проистекающее от формального законничества и гнусного зуда гуманности. Однако по здравому размышлению он сообразил, что критика демократии как таковой вызовет приступ злопыхательства - "Понимаешь сам, какую оценку Би-би-си дадут подобному факту", - а потому в качестве эвфемизма придумал демократизм, переложившись таким образом из кулька в рогожку. Чем лишний раз доказал большую полезность <A href="http://iz.ru/conflict/article210276" style="COLOR: blue" target="_blank">лингвистической экспертизы </A>- адвокаты Ф.Б. Киркорова не поскупились заказать ее в Институте русского языка и прославились своим хитроумием, генерал же проявил скаредность, чем только подтвердил ту истину, что скупой платит дважды. Покуда генерал занимался философией права, молодежное "Яблоко" произвело штурм Бастилии, закидав установленную на Лубянке мемориальную доску Ю.В. Андропова пузырьками с краской - за что участники акции были биты чекистами. Впрочем, сами молодые "яблочники" были готовы и к много худшей участи, что явствует из их манифеста, начинающегося со слов "Конец июля 1826 г. В Санкт-Петербурге казнены лидеры декабристского восстания. Они хотели жить по Конституции, по закону - и за это власть приговорила их к смерти. С 1826 г. мало что изменилось". Когда суть режима, казнящего граждан за их желание жить по закону, неизменна с 1826 г., за штурм Лубянки при таком режиме положена виселица, самое мягкое - рудники, и побои, нанесенные чекистами краснояблочным бойцам - это какой-то крайний либерализм, о котором крушится ген. Михайлов. В любом случае сладостна политическая жизнь, заключающаяся в выборе между равно приятными черной сотней и красной сотней.