"Вы - арестованы!"

Небрежение при исполнении повседневных обязанностей - для того и придуманных, чтобы избегать больших несчастий, - компенсируется крайней решимостью, являемой, когда несчастье произошло. Одно из проявлений такой решимости - неумолимость предварительной Фемиды. Директору <A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/russia/article3078728&quot; target="_blank">обрушившегося Басманного рынка</A> М.М. Мишиеву суд назначил меру пресечения в виде содержания под стражей, решив, что, находясь под подпиской о невыезде, бывший директор может скрыться, а равно воспрепятствовать следствию. Собственно, суд просто проштамповал представление прокуратуры, а та, в свою очередь, проштамповала п. 1 и 3 ст. 97 УПК РФ. Проштамповали бы и п. 2 - "может продолжать заниматься преступной деятельностью", но поскольку Мишиева обвиняют в неосторожном преступлении, не предполагающем сознательный злой умысел, от п. 2 воздержались. Нетрудно, впрочем, заметить, что любому подследственному можно приписать и желание скрыться, и желание уничтожить улики и надавить на свидетелей. Особенно если такое приписывание не нужно доказывать.<BR><BR>К счастью, суды не всегда руководствуются этой несокрушимой логикой - известны случаи, когда подследственные не берутся под стражу и являются в органы, а затем в суд своим ходом, хотя они тоже могли бы (а кто не может?) и пуститься в бега, и воспрепятствовать следствию. Однако действует железный закон: если дело громкое, шансы подследственного избежать предварительного заключения стремятся к нулю. Месяц назад по той же логике Басманного рынка крайняя нераспорядительность владивостокских властей, проявившаяся при пожаре многоэтажки ОАО "Промстройниипроект", тут же была компенсирована решительными арестами. Сбербанковское и пожарное начальство было взято под стражу за халатность.<BR><BR>Когда рядовой человек находит такую бурную деятельность - "Вы - арестованы!" - в норме вещей, это извинительно. И к директору рынка, и к владивостокским должностным лицам есть много вопросов. Не предваряя, естественно, решения суда, дозволительно допустить, что мера их ответственности может быть серьезной, а значит, "нарушил - садись". Другое дело, что рядовой человек склонен смешивать посадку в тюрьму по приговору суда и предварительную посадку. При том, что разница довольно велика. Срочная тюрьма (а равно лагерь) - место для отбывания назначенной кары, следственная тюрьма - место, где содержат подследственного (т.е. человека, чья вина еще не установлена) в тех - и только в тех - случаях, когда без такого тюремного содержания следствие провести не удастся.<BR><BR>Но как раз при неосторожных преступлениях (т.е. без сознательной злой воли, желавшей того, что произошло) задачи следствия сильно упрощаются. Не нужно доказывать, что подследственный имел злой умысел, достаточно установить, что он нарушил некоторые правила и это нарушение повлекло за собой тяжкие последствия. В случае с приморским пожаром - установить, что сбербанковское начальство понаставило железных решеток, отсекающих путь к спасению, а пожарное начальство этого в упор не видело. В случае с Басманным рынком - установить, что здание эксплуатировалось ненадлежащим образом. Где при этом находится подследственный - дома под подпиской или в камере на нарах - для следствия роли не играет.<BR><BR>Играет все это роль только для трусливого начальства, которое, предварительно нашкодив по полной программе, желает умиротворить народное возмущение. Для чего показательным образом сажает в следственную тюрьму людей, посадки которых ни дух, ни буква УПК отнюдь не требуют. Вероятно, тут комплекс Ростопчина - "Ребята, вот негодяй, от которого погибла Москва и Россия!"