Ютландская депеша

История знает случаи, когда газетная публикация вызывала войну. В 1870 г. князь Бисмарк велел отредактировать дипломатическую депешу оскорбительным для Франции образом и пустить в печать ("эмсская депеша"). Наполеон III, не снеся оскорбления, объявил войну Пруссии - дальнейшее известно. <A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/world/article3068684" target="_blank">История с тем</A>, как датская газета "Юлландс постен" опубликовала карикатуру с изображением пророка Магомета, и с тем, что за этим последовало, имеет шанс войти в историю под названием "ютландская депеша". Магометанскому миру давно уже нужен был casus belli (или нечто весьма близкое к этому) - ютландская депеша в качестве такового казуса оказалась весьма кстати. Некоторая разница в том, что Бисмарк предвидел реакцию противной стороны и прямо желал такой реакции, считая, что время решить спор для Пруссии самое благоприятное. Выражаясь в новейшем стиле, князь развел императора. Датские журналисты ничего не предвидели и ничего не желали, эффект от ютландской депеши оказался для них полной неожиданностью, чем было явлено незнание трех важных обстоятельств. Во-первых, пришедшему в движение исламскому миру сегодня любой повод кстати для того, чтобы заявить, что пришли другие времена и здесь вам не тут. Причем заявление может быть подкреплено действиями. Во-вторых, для магометан-интегристов нет понятия государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела другого государства. Их требования универсальны и распространяются на весь свет безотносительно к государственным границам. В-третьих, для них нет различия между индивидом и государством. За самовыражение карикатуриста (вар.: частной газеты) обязано отвечать все датское королевство. Это важное различие между князем и работниками европейских СМИ скорее к невыгоде последних. Бисмарк знал, что делает, и готов был отвечать за последствия. Журналисты не знали и оказались не готовы, каковой неготовностью и объясняются дальнейшие действия прессы и политиков. Возможно было занять жесткую позицию, объявив, что Дания - независимая страна и то, что пишут в датских газетах, касается лишь датчан, которые при желании могут подавать на свои газеты в суд. Если же некоторые мусульманские страны желают разорвать с Данией торговые и дипломатические отношения - или даже объявить Дании войну, - они, будучи также суверенными государствами, в полном своем праве, но суверенитет датской короны никто отменять не собирается. Другое дело, стоит ли идти на принцип из-за в общем-то маловысокохудожественной карикатуры - но об этом надо было думать раньше, до публикации. Когда вопрос ставится так, что датские законы должны действовать в Дании лишь постольку, поскольку они не противоречат воззрениям магометан, которые живут в совершенно других странах, дело уже не в карикатуре, а в том, кто в доме хозяин. Отступить - значит признать и очень далеко идущие претензии магометанского мира, и коллективную ответственность всего датского королевства за удачное или неудачное самовыражение некоторого датского журналиста. Избрав в конце концов тактику униженных извинений, датская сторона только подлила масла в огонь. То, что в Европе с некоторых пор считается основанием считать инцидент исчерпанным, для представителей религии мира есть признак слабости неверных собак и приглашение к соответственным дальнейшим действиям. Говоря фигурально, когда с той стороны границы стоит армия вторжения, а воевать охоты нет, лучше в ту сторону первым не стрелять. Но стрелять, а затем тут же делать "хенде хох" - это наименее разумный способ действия. Такая простота могла быть связана с принципиальным дефектом нынешнего западного сознания, желающего нести свои превосходные ценности по всему миру и отрицающего принцип невмешательства во внутренние дела других стран. Принцип немного односторонний, потому что кто-то другой, также считающий свои ценности превосходными, может ответить сходным культуртрегерством - чем ныне и занимаются магометане. "Суверенитеты устарели, мир глобален - извольте получить". Держаться принципа "Что наше - то наше, а вот об вашем-то мы и поговорим" (т.е. суверенитетов больше нет, но наш суверенитет - это святое) хорошо, когда оппонент не готов дать симметричный ответ. Но состояние магометанского мира явно не таково, чтобы рассчитывать на покорную неготовность.