"Больше социализма!"

Вторую неделю пылают вуатюры (а теперь уже и церкви), но внятной реакцию (хоть там у них, хоть здесь у нас) на <A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/world/article3004303" target="_blank">восстание французской мультикультуральной молодежи </A>не назовешь. Довольно интересной может считаться реакция спецкорреспондента большой российской газеты в Париже. Дама-спецкор прославилась универсальным зачином для своих текстов - "Стоя в парижской пробке, я напряженно думала, как все здесь культурно и как в России - некультурно". Когда под Парижем началось то, ради чего спецкора и держат, дама отъехала в Россию и уже здесь, на месте, обличила русское пьянство, о Париже нимало не вспоминая. Наряду с этим уже сугубым анекдотом есть менее комичные, хотя немногим более содержательные утешения по индукции: Запад (Европа, Франция), всегда умея все трудности преодолевать, преодолеет и эти, так что нечего и шум поднимать. Правда, в 1985 г. с еще большим основанием можно было бы осмеять того, кто предположил бы, что спустя шесть лет великий, могучий Советский Союз разлезется, как мокрая газета. Причем осмеивали бы не только друзья, но и враги СССР - "этого не может быть, потому что не может быть никогда". Велика сила индуктивного мышления. Что до более содержательных замечаний, они двоякого рода. Одни видят причину бед в том, что мультикультуральная молодежь обделена благами социализма, другие взывают к лечебным методам в духе Тьера, Клемансо или генерала Галифе. Стену коммунаров на кладбище Пер-Лашез можно бы и расширить. Призывы "Больше социализма!" производят совсем трагикомическое впечатление. Есть такое свойство у всепобеждающих учений и их носителей: чем нагляднее учение проваливается, тем сильнее его сторонники верят в то, что дело не в дефектах учения, а в недостаточном его применении. Логика социалистов - "Отдай полцарства - и люди потянутся к тебе" - в принципе непрошибаема. Если отдал полцарства, понастроил бесплатных квартир и навыдавал пособий, а ответ получил озверелую толпу - значит, мало давал и нужно отдать еще полцарства. Когда и это не поможет, социалисты скажут, что нужно дать еще полцарства, на возражение же, что у царства только две половины и обе уже отданы, обзовут злобным фашистом. Дело не только в том, что данная методика борьбы с бедностью на практике приводит к расширенному воспроизводству бедности и, как показывает опыт Америки, к появлению уже нескольких поколений людей, сроду не работавших. И даже не в том, что расширенно воспроизводится не только бедность, но и злоба. Дело в том, что с какого-то момента речь идет уже не о денежных подачках (хотя и они существенны - среднестатистическому месье Верне не очень улыбается содержать из своих налогов мультикультуральных ракалий), а об отказе от суверенитета Франции над рядом своих территорий, причем расположенных в получасе езды от Нотр-Дам. То есть денежные подачки должны продолжаться (и в еще больших размерах), но вдобавок к тому законы Франции на этих самоуправляемых территориях более не должны действовать. Собственно, это вариант идеальной Ичкерии, с тем только отличием, что до Ичкерии от Кремля все-таки не полчаса езды на электричке. Вероятно, не зря поэт-пророк гр. А.К. Толстой дал воспетому им человеколюбивому камергеру французское имя - "Вонзил кинжал убийца нечестивый в грудь Деларю. // Тот, шляпу сняв, сказал ему учтиво: Благодарю". Вероятно, Деларю был сенатором-социалистом. Понятно, что на фоне неудержно ширящегося насилия, охватывающего уже всю Францию, и при виде невменяемого состояния социалистов, и на краю пропасти не знающих ничего, кроме как громче кричать: "Больше социализма!", начинают раздаваться голоса тех, кто говорит о чрезвычайном положении и об усмирении сволочи пулеметами. Реакция естественная, если, правда, не запоздавшая. Беда в том, что само по себе жесткое подавление (причем понятно, каким плачем оно будет сопровождаться) дает лишь отсрочку. Если социалистическая капитуляция Европы будет продолжаться дальше, силовые меры - это и вправду ненужная жестокость. Жестко давить имеет смысл, лишь признав: "Отечество в опасности!", причем не с 27 октября с. г., а гораздо, гораздо раньше - с момента, когда мультикультуральность начала достигать критической массы. Поскольку сказать этого не могут, то и давить не решаются.