От первых ста дней Дональда Трампа на президентском посту многие сторонники ждали революции. Однако главный лейтмотив его администрации — борьба с леволиберальным левиафаном, победа над «вашингтонским болотом», что и должно было символизировать провозглашенную трампистами революцию, — оказался заведомо нереализуемым в столь короткий срок. Демонтаж огромного здания американского государства будет осуществляться путем постепенного его разбора, а не единовременным взрывом.
В этих условиях, когда реформа госуправления превратилась в затяжную борьбу, которая, судя по всему, будет тянуться все четыре года, администрация Трампа могла бы закрыться значимыми экономическими достижениями. Однако в этой области — критически важной для популярности любого президента — правящая команда скорее ушла в минус.
От Трампа ждали очередной налоговой реформы, что обусловило рост фондовых рынков сразу после объявления результатов выборов в 2024 году. На налоговые послабления и общее улучшение экономической обстановки рассчитывал и массовый средний класс — многие из проголосовавших за Трампа негативно относились к его политическим взглядам, но поддержали его, исходя из соображений экономической рациональности. За последние 15 лет Америка действительно сильно разочаровалась в способностях демократов к эффективному экономическому менеджменту.
Однако заявленная Трампом в качестве одного из ключевых пунктов экономической платформы налоговая реформа оказалась долгостроем. В конгрессе и администрации идут разговоры о возможности продвижения соответствующего закона лишь в следующие сто дней, а возможно, или вовсе ближе к концу этого года. Вместо этого республиканская администрация пошла на масштабную тарифную эскалацию, существенно повысив пошлины практически на весь импорт в США.
То, что Трамп — это президент войны, правда, экономической, и он сам, и его сторонники не скрывали ни во время предвыборной кампании, ни в первые дни у власти. Ужесточения внешнеэкономической политики ждали, и тем не менее масштаб и резкость оказались шоком даже для ближайших соратников президента вроде Илона Маска — что говорить о массовом избирателе. Это вызвало продолжительное и масштабное падение рынков, а экономические аналитики немедленно предсказали сокращение экономического роста — по меньшей мере на 1% ВВП в 2025 году. И это при весьма консервативном сценарии.
Начало мировой тарифной войны заставило роптать даже республиканцев — несколько конгрессменов открыто заявили о готовности примкнуть к демократам в голосовании по законодательному ограничению тарифных колебаний, инициируемых исполнительной властью.
Всё это вызвало отступление — временное (формально) смягчение большей части пошлин спустя всего три дня после их введения. Для массового избирателя Трампа, с которым последний давно общается не на языке рацио, а посредством эмоциональных сигналов, это был серьезный удар по его образу. Впервые Трамп столь зримо и явно пошел на попятную и фактически, пусть и с оговорками, признал свою неправоту. «Акелла промахнулся на охоте» — с такого тезиса часто начинается падение вожака. Особенно если его статус основан на эмоциональном единоличном лидерстве и образе жесткого парня, который не совершает ошибок.
Возможно, с политической точки зрения правильнее было бы идти до конца, невзирая на экономические последствия. Но инстинкт самосохранения заставил Трампа «сдать назад» и начать более сложную и маневренную игру — понятную экспертам, но такими пируэтами вряд ли можно очаровать массового избирателя.
Как итог — в экономической сфере администрация Трампа пока не просто не достигла желаемого, но в первые сто дней заставила всерьез усомниться в своей компетентности. Вашингтон пока далек от экономических сделок и с Китаем, и с ЕС — основными конкурентами. При этом непоследовательность и непредсказуемость действий администрации уже создала долгосрочный эффект колеи, который вполне может стоить если не остановки, то существенного падения роста экономики, а значит, и благосостояния американцев.
На отсутствие перспектив экономических сделок с Китаем и ЕС накладывается и нехватка зримых успехов в других ключевых внешнеполитических инициативах. Перспективы переговоров с Ираном туманны — при всей заинтересованности и Вашингтона, и, судя по всему, Тегерана в нормализации отношений, накопленный за прошедшие годы уровень недоверия между странами и общее положение дел на Ближнем Востоке заставляют обе стороны осторожничать. При этом Израиль — близкий союзник не только США, но в какой-то мере и Трампа лично — продолжает бряцать оружием и, судя по всему, не прочь попытаться решить все свои проблемы силой, небезосновательно рассчитывая, что США будут вынуждены оказывать поддержку.
Аналогично и с переговорами по Украине. Пожалуй, главным и наиболее значимым достижением на этом треке стал не столько прогресс по завершению конфликта, сколько, напротив, деукраинизация — настолько, насколько это возможно — российско-американского диалога. Впервые за несколько лет представители двух стран могут конструктивно обсуждать довольно широкий спектр вопросов — от работы дипломатических миссий до экономического сотрудничества. Вполне возможно, что реальная повестка этих обсуждений гораздо шире. Однако просто нормализация отношений между двумя крупными державами может восхитить экспертов, но вряд ли ее получится выдать за эпохальное достижение. Трампу нужен мир, возможно — лавры Нобелевской премии, а не технические достижения дипломатии.
И в отношении Ирана, и в отношении Украины Дональд Трамп лично и его ближайшие сподвижники продолжают говорить о возможных прорывах в ближайшие дни. Однако реальных, подкрепленных какой-то базой, возможностей для этого не проглядывается, верить же хозяину Белого дома становится всё труднее. В условиях попыток трансформировать реальность медиаинтервенциями он в какой-то степени стал напоминать мальчика из сказки, часто кричавшего о волках.
Результат описанных выше проблем вполне налицо — при торжественном улюлюкании недругов Трамп стал обладателем самого низкого рейтинга доверия по итогам первых ста дней за последние 80 лет. Сейчас он составляет всего 39%, что трудно назвать катастрофой, но едва ли соотносится с триумфальной риторикой первых дней правления.
Впрочем, хоронить Трампа, списывать его со счетов не стоит, как и переоценивать отсутствие символических результатов на символическую дату в сто дней и низкий уровень одобрения. Затеянные Трампом реформы неизбежно вели к обвалу рейтингов и не могли дать быстрого результата, потому едва ли скромные цифры стали неожиданностью для нынешней правящей команды в Вашингтоне.
Кажущееся гротескным информационное сопровождение, обилие громких слов и символических жестов, которые, казалось, лишь подчеркивают слабосильность американского президента, на деле призваны маскировать вязкость материи, с которой Трампу приходится иметь дело. Отсутствие прорывов прячется в информационном шуме, а сиюминутное падение рейтингов компенсируется надеждами на победы в более отдаленном будущем. Масштаб затеянных Трампом реформ попросту выходит далеко за сто дней — и даже за четыре года.
Сутью американской внешней и экономической — в более широком смысле вообще внутренней — политики следующих четырех лет будет вязкая борьба внутри и медленная деконструкция миропорядка вовне. На этом пути Трампа и его команду очевидно ждет много неудач. Но к своей цели эти люди, судя по всему, намерены двигаться упорно: шаг назад — два вперед.
За первыми ста днями последует еще сто. А за ними следующие. И так до бесконечности. Потому что жизнь — борьба.
Автор — доцент, заведующий лабораторией политической географии и современной геополитики НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
