Пока Россия не была непосредственно затронута новыми американскими тарифами, введенными администрацией Трампа в начале апреля в отношении подавляющего большинства остальных стран мира. Главная причина, по всей видимости, состоит отнюдь не в личном уважении, которое американский президент всегда демонстрировал в отношении своего российского коллеги. Десятки тысяч односторонних санкций, ставших итогом неустанной активности президентов Барака Обамы, Джо Байдена, да и самого Дональда Трампа во время его первого срока, уже свели торговлю между двумя странами почти к нулю. 15 лет назад, на пике «перезагрузки», российско-американский товарооборот достигал $45 млрд в год, а в прошлом году он снизился до $3,5 млрд. Это всего лишь 0,066% от общего объема внешней торговли США в целом ($5,3 трлн) — уровень статистической погрешности.
Соединенные Штаты по-прежнему закупают в России платину и минеральные удобрения, однако этот скромный импорт не критичен для американской экономики и не ущемляет интересов местных производителей. Америка, как и раньше, сохраняет дефицит в торговле с Россией, но и данный дефицит — всего лишь капля в море совокупного внешнеторгового дефицита США ($1,2 трлн). Стоит добавить, что новые тарифные меры пока не затронули Кубу, Белоруссию и Северную Корею, а, например, рост пошлин для Ирана составил всего 10% — в два раза меньше, чем увеличение тарифов для Европейского союза. Ни Гавана, ни Пхеньян, ни Тегеран не могут похвастаться обширными экономическими связями с Вашингтоном, все они, как и Москва, находятся под многочисленными американскими санкциями и в силу этого наблюдают за разворачивающейся торговой войной с определенной дистанции.
Резкое обострение торговых проблем между США и их ближайшими союзниками в Европе и в Азии рождает скорее мстительное злорадство, чем искреннее сочувствие. Так называемый коллективный Запад разваливается буквально на глазах, и этот стремительный процесс, без всякого сомнения, вполне отвечает ближайшим политическим интересам Москвы. Едва ли какой-либо эмпатии с российской стороны заслуживают лидеры того же Европейского союза, которые на протяжении последних трех лет неизменно выступали в роли самых жестких и бескомпромиссных критиков Кремля.
Более того, углубляющийся трансатлантический разрыв косвенно подтверждает обоснованность российского нарратива о формировании многополярного мира. Есть и надежды на то, что ряд наших торговых партнеров, в первую очередь Китай, столкнувшись новыми торговыми барьерами со стороны США, будут вынуждены переориентировать часть своих экспортных потоков на российское направление, предложив Москве более выгодные условия дальнейшего сотрудничества.
Однако стоит задуматься не только о ближайших, но и о более отдаленных последствиях разворачивающейся глобальной торговой войны. Конкретные масштабы воздействия решений Трампа на глобальную экономику еще предстоит оценить, но в наихудшем сценарии весь мир столкнется с ростом инфляции, со снижением темпов экономического роста и даже, возможно, с новой рецессией, отмеченной подъемом безработицы и повсеместным падением реальных доходов населения. В ответ на демонстративные односторонние действия США остальные ведущие экономические игроки вполне в состоянии заняться перестройкой своих торговых и производственных цепочек, перенеся их в замкнутые региональные интеграционные объединения или вообще — там, где это возможно, — сосредоточиться на стимулировании потребления на внутренних, а не на внешних рынках. Глобальный триумф протекционизма резко сократит возможности для совместной работы над общими проблемами — начиная от изменений климата и заканчивая управлением искусственным интеллектом.
Если такой сценарий станет реальностью, то он затронет всех, включая и Россию. Спрос на основные предметы нашего экспорта будет снижаться, цены на этот экспорт будут падать, его объемы начнут сокращаться, что окажет самое непосредственное воздействие и на торговые балансы, и на уровень инфляции, и на общие темпы экономического роста. Поэтому, не забывая об очевидных краткосрочных геополитических дивидендах от происходящего, в России не должны закрывать глаза на потенциальные негативные среднесрочные и долгосрочные последствия начинающейся торговой войны. Нужно помнить и о том, что Дональд Трамп уже не раз угрожал Москве решительным ужесточением экономических санкций, и в частности введением запретительных тарифов для покупателей российской нефти, в случае если Кремль не проявит должной сговорчивости в вопросах украинского урегулирования.
Однако история с новыми американскими тарифами ставит и другой, более принципиальный вопрос. Если решения всего одного человека, пусть даже и президента США, способны нанести такой сокрушительный удар по экономике практически всего мира, если вся планета настолько зависит от одной страны с непостоянной и часто вообще непредсказуемой торговой политикой, то это значит, что в системе глобальной экономики что-то явно идет не так, как надо. Современный мир по-прежнему слишком зависит от американских рынков, от американского доллара, от возглавляемых Америкой международных финансовых и экономических институтов, от американских торговых практик.
Эта аномальная, явно нездоровая зависимость приводит к тому, что суверенные страны оказываются невольными заложниками произвольных и не обязательно тщательно продуманных решений, принимаемых в Белом доме. В конечном итоге такое положение дел не отвечает и долгосрочным интересам самих Соединенных Штатов, поскольку оно развращает американских лидеров, приучая их к вседозволенности и полной безнаказанности.
Можно ли быстро избавиться от этой асимметричной зависимости? По всей видимости, нельзя. Но международному сообществу вполне по силам последовательно снижать ее, развивая многостороннюю торговлю внутри таких групп как БРИКС и ШОС, создавая новые механизмы международных расчетов, укрепляя Всемирную торговую организацию, продвигая региональные интеграционные проекты. Ни одно из этих направлений работы не обещает немедленной экономической эмансипации от Соединенных Штатов, ни одно из не будет успешным без наличия согласованных долгосрочных стратегий заинтересованных участников. В любом случае миру предстоит пройти через период или даже через целую эпоху повышенной нестабильности, экономических и политических рисков и множества самых неприятных сюрпризов. И всё же, как справедливо заметил Уинстон Черчилль в самый мрачный момент Второй мировой войны, «нельзя упускать возможностей, которые открывает полноценный кризис».
Автор — эксперт клуба «Валдай»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
