«Если я получу приглашение на саммит БРИКС, с радостью его приму»
Республика Сербская хотела бы видеть представителей России в составе миссии в Боснии и Герцеговине (БиГ), заявил в интервью «Известиям» президент энтитета Милорад Додик. По его словам, прокуратура БиГ связана с преступными группами, чья цель — отстранить его от выборов. Энтузиазм по поводу вступления в ЕС в Боснии и Герцеговине существенно снизился. В то же время Баня-Лука намерена укреплять отношения с РФ, несмотря на санкции Запада. Об итогах переговоров с Владимиром Путиным, новых визитах в РФ и участии в БРИКС — в эксклюзивном интервью Милорада Додика «Известиям».
«Конституционная Босния и Герцеговина могла бы состояться как государство»
— Чем вызвано ваше решение просить Россию блокировать продолжение европейской миссии Althea в ООН? Будет ли Республика Сербская предлагать другой формат миссии с привлечением иных стран?
— Было бы хорошо, и мы бы хотели видеть в составе какой-либо миссии представителей российского государства, и это было бы справедливо. Это было бы справедливо по отношению ко всем нам в Боснии и Герцеговине. Но это большие объединения. С нашей стороны мы можем говорить только о том, что видим и что нам подходит, а что нет. У нас нет принципиальных возражений против миссии Althea — она показала себя стабильной и не была тем, что представляло бы угрозу безопасности.
Эта просьба, о которой вы спросили, связана с тем фактом, что некоторые хотели наложить на Althea обязательство вмешиваться во внутренние дела Боснии и Герцеговины. Чтобы она была той, кто преследует, арестовывает, задерживает и так далее, что, конечно, не ее миссия. Если Althea будет это делать, то ее мандат действительно следует прекратить.
— Ранее вы заявляли о том, что как государство Босния и Герцеговина так и не состоялась. Планирует ли Республика Сербская предпринять действия, направленные на выход из состава Боснии и Герцеговины? Возможно ли проведение референдума по этому вопросу в 2025 году?
— Ничего нового нет в том, когда я говорю, что Босния и Герцеговина не функционирует. Я верю, что она может функционировать на основе Конституции, а не на основе ее нарушения. Я считаю, что конституционная Босния и Герцеговина могла бы состояться как государство, но никогда его даже не пытались сделать таковым. Мы выражаем постоянное недовольство тем фактом, что антиконституционные решения были нам навязаны международным вмешательством и эти решения оказались также нежизнеспособными и несправедливыми. Не говоря уже о том, что они не одинаково честны по отношению ко всем и явно отдают предпочтение одной стороне — боснийским мусульманам, чья политика мотивирована политическим исламом.
Таким образом, мы видим путь, по которому развивается ситуация в Боснии и Герцеговине. Но я верю, что однажды всё завершится какими-то демократическими процессами. Я также верю, что Устав ООН написан не просто так, не потому что кому-то нечего было делать, а потому что это базовый акт международных отношений во всем мире. В нем закреплено право народов на самоопределение, и это право никогда не следует исключать. А лучше всего оно подтверждается тогда, когда сам народ выходит на референдум и определяет это свое право.
Вид Боснии и Герцеговины
«Вызывает уважение мощь России в сохранении подхода к чествованию Победы над фашизмом»
— С чем был связан ваш визит в Москву? Каковы результаты ваших переговоров с Владимиром Путиным?
— Это наши регулярные консультации, и я рад, что президент Владимир Владимирович Путин уделяет внимание и нам, малым, но несомненным друзьям России. И в этом плане это продолжение нашего общения и обсуждения многих вопросов. Мы все можем заметить, что всего пять месяцев назад ситуация в мире была совершенно иной, а сегодня мы имеем некоторые подвижки, которые дают нам право думать, что мы сможем двигаться к стабильным отношениям. Поэтому мне было важно встретиться с президентом Путиным и отметить, как эта ситуация в целом будет развиваться на глобальном уровне. Я заинтересован в каждой победе России, в том числе и на Украине и, конечно, в мире, который нужен России как для обеспечения своего экономического развития, так и во всех других сферах.
Для меня эта встреча была возможностью познакомить президента Путина с ситуацией в нашей стране. Меня очень впечатлил тот факт, что президент Путин знает детали. Я сообщил ему, что в Боснии и Герцеговине администрация Байдена навязала иностранца, который не был назначен Советом Безопасности ООН, и что он принимает решения. А суды, которые опять-таки были навязаны его предшественниками — высокими представителями, судят нас и преследуют законно избранных представителей народа. В этой связи мы обсудили некоторые наши возможные экономические и другие контакты, которые были прерваны из-за тех отношений, которые сложились раньше на глобальном уровне. Но постепенно мир открывается, Россия тоже открывается. Поэтому мы здесь в нужное время. Мы поблагодарили президента Путина за приглашение снова приехать сюда 9 мая, и я точно не упущу эту возможность.
Встреча президента Владимира Путина с президентом Республики Сербской Милорадом Додиком, 1 апреля 2025 года
— Планируется ли проведение в Республике Сербской мероприятий, посвященных 80-летию Победы во Второй мировой войне?
— Да, я буду здесь 9 мая. А в Республике Сербской в течение всего года проходят различные памятные мероприятия. 27 апреля мы отмечаем день, когда 80 лет назад заключенные совершили прорыв из концлагеря Ясеновац, где в течение четырех лет систематически совершались убийства хорватскими усташами-фашистами. Были убиты 500 тыс. сербов, 35 тыс. евреев, примерно столько же цыган и более 100 тыс. представителей антифашистского движения других народов. После наиболее пострадавших — русского и еврейского народов — сербы стали третьим народом по числу жертв во Второй мировой войне. Мы последовательно отмечаем все эти события и не позволим ревизионистам истории навязать свои истины. А те, кто пытается переписать историю, — это потомки тех, кто совершал преступления.
Поэтому вызывает уважение мощь России в сохранении подхода к чествованию победы над фашизмом. Мы также организуем шествия колонн потомков жертв Второй мировой войны — мы проявляем солидарность, это движение, уже охватившее многие страны мира. И это прекрасно. Конечно, нельзя забывать своих предков. И важно заявить, что есть потомки, которые продолжают дело антифашизма как величайшую ценность.
Президент РФ Владимир Путин и президент Республики Сербской Милорад Додик на встрече 1 апреля 2025 года
— Как изменилась торговля России и Республики Сербской за последний год? Ожидается ли рост товарооборота?
— Всем понятно, что возможности для сотрудничества затруднились, поскольку западный мир введением санкций препятствует любому виду взаимодействия. Но мы, конечно же, продолжали сотрудничать. Несмотря на то что у нас было много проблем, в том числе в финансовом плане. Мы никогда не теряли желания и воли к сотрудничеству с Россией и продолжим этим заниматься, и я очень радуюсь моменту, когда мы сможем восстановить прежний уровень отношений. Мы внимательно следим за ситуацией и оказываем поддержку сохранению экономических и торговых отношений с Российской Федерацией.
«Как же я могу уважать решения суда, которого не существует?»
— Чувствуете ли вы угрозу своей жизни после решения суда Боснии и Герцеговины приговорить вас к году тюремного заключения и запретить политическую деятельность в течение шести лет?
— Да, конечно. Теперь и моя жизнь в некотором смысле изменилась. Изменилась ощущением того, что ты живешь в стране, где не уважается право, где политическим оппонентам выносят приговоры по политическим причинам, что, казалось бы, давно уже прошло и почти нигде в мире так больше не происходит. Но вот — вернулось. С другой стороны, это создает множество проблем.
Окончательная и главная цель — отстранить меня от выборов. А чтобы это сделать, они должны были меня осудить. Так что запрет заниматься политической деятельностью на шесть лет — это абсолютно политически мотивированное решение, не что иное, как удар по демократии и даже по достижениям цивилизации.
Акции в поддержку президента Республики Сербской Милорада Додика, 26 февраля 2025 года
— По вашему мнению, чем вызвано такое решение суда? Чьи интересы этот орган защищает?
— Что я могу об этом думать? Этот суд не предусмотрен Конституцией Боснии и Герцеговины. Его не существует. Его навязал ранее высокий представитель — австриец Вольфганг Петрич. А затем его постоянно дополняли, до тех пор, пока он не превратился в некое воплощение зла. В прокуратуре сидят настоящие преступники, которые связаны с различными преступными структурами, — не только в Боснии и Герцеговине, но и в регионе, и даже с международными группировками. А теперь, поскольку они заигрались и защищают свои криминальные досье, они, конечно, расправляются и с нами, политиками, пытаясь показать, что они якобы что-то делают.
Так как же я могу уважать решения суда, которого не существует? Его нет в Конституции. Он навязан решениями тех высоких представителей, которые не имели права этого делать. А потом это всё достраивалось до сегодняшней формы монстра, который способствует политической и даже институциональной нестабильности в Боснии и Герцеговине.
С другой стороны, суд осудил меня на основании обвинительного акта, в котором прокуратура говорит: «Виновен за то, что как президент Республики Сербской подписал указ о принятии закона в соответствии с Конституцией». Нужно ли что-то кому-то объяснять? Думаю, нет. А решение по этому делу принял иностранец — немец.
Знаете, немцы причинили нам много зла. Они уничтожили значительную часть моего народа — и в Первую, и во Вторую мировую войну. И теперь, когда снова появляется немец, чтобы решать за нас, это, без сомнения, вызывает определенные ассоциации. И теперь немец Кристиан Шмидт приходит ко мне и диктует мне, как я должен жить. Это невозможно принять.
«Навязанным суду и прокуратуре, которые не соответствуют Конституции, мы сказали «нет»
— Какие законодательные меры принимает Республика Сербская для защиты своего суверенитета?
— Мы действуем в соответствии с Конституцией. То, что не входит в компетенцию Боснии и Герцеговины, мы не признаем на территории Республики Сербской. Навязанным суду и прокуратуре, которые не соответствуют Конституции, мы сказали «нет», они больше не будут действовать на территории Республики Сербской. Также не действует никакая политическая структура, относительно которой Босния и Герцеговина не имеет полномочий. Тем более у нее нет полномочий ни на суд, ни на прокуратуру. На нашей территории действуют наша полиция, наш суд и наша прокуратура, а не эти навязанные инквизиционные суды.
Они — часть волюнтаризма политического, части этого западного, международного… даже не скажешь «международного сообщества», ведь это никакое не сообщество, а разрушитель сообществ. Но в любом случае мы так поступаем и будем поступать так и в будущем — то есть то, что предусмотрено как относящееся к уровню Боснии и Герцеговины по Конституции, мы не тронем. Всё, что не предусмотрено, мы вернем Республике Сербской.
XVI саммит БРИКС, 2024
— Италия в феврале предложила ускорить вступление стран Западных Балкан, в том числе Боснии и Герцеговины, в ЕС. Изменилась ли позиция Республики Сербской по вопросу вступления в Евросоюз?
— Это всё пустые фразы и история, рассказанная тысячи раз. Говорят, что это нужно сделать, а всё это длится уже более 30 лет. По ходу дела они еще и ужесточили критерии так, что сейчас 16–17 стран из 27 не соответствовали бы этим требованиям, если бы им пришлось выполнять то, что требуют от нас. Это говорит об их намерениях. То есть всегда, когда им что-то нужно — для местных или каких-то других глобальных целей, — они бросаются этими приглашениями в Европейский союз, но на самом деле никто серьезно это не рассматривает.
И я думаю, в этом плане ничего и не произойдет. В любом случае мы хотим быть заметными на европейском пути. Но должен сказать, что тот энтузиазм, который у нас был 10 лет назад, который был очень высоким, несравним с нынешним. Сейчас это больше для галочки, а не искренняя вера в то, что мы действительно должны там оказаться. А что касается нового саммита БРИКС — если я получу приглашение, я с радостью его приму.
