В последние недели повышенное внимание общественности вновь приковано к американо-иранскому противостоянию. Белый дом грозится, что Иран «перестанет существовать к сентябрю», а таблоиды пестрят броскими заголовками о планах Дональда Трампа развязать войну на Ближнем Востоке в течение «ближайших нескольких недель».
Иранские визави не отстают и сыплют не менее громкими обещаниями — например, «отрезать ногу» любому, кто вторгнется на иранскую землю, и «сровнять с землей» все зарубежные базы Штатов, до которых только сумеет дотянуться «армия возмездия».
Публичные заявления перемежаются с демонстрацией решимости на практике. За последний месяц США заметно нарастили авианосную группировку в Красном море, перебросили в Иорданию эскадрилью истребителей пятого поколения F-35 и самолетов-штурмовиков A-10 Thunderbolt II, сосредоточили на базе на британском острове Диего-Гарсия в Индийском океане семь стратегических бомбардировщиков B-2A Spirit. Военное командование США на Ближнем Востоке получило недвусмысленную разнарядку «быть готовыми ко всему».
Официальный Тегеран отреагировал на сосредоточение американских сил соразмерно, приведя армию в состояние повышенной боеготовности и закрыв воздушное пространство над некоторыми провинциями страны; объявил о намерении пересмотреть оборонную доктрину в случае, если эскалация продолжится.
Более того, Иран всем видом демонстрирует, что авантюра с ударами по их территории плохо закончится для самих Штатов, и с подчеркнутым равнодушием один за другим открывает публике свои «ракетные города» — подземные военные объекты, заполненные баллистическими и крылатыми ракетами, включая относительно новые разработки, которых «хватит на десять Америк».
Несмотря на то что американская администрация пытается привязать усиление присутствия к последним событиям мировой повестки, в частности к активизации проиранских сил в Красном море и Ливане, реальным камнем преткновения (и заодно источником напряженности) остается иранское «ядерное досье». Более семи лет Иран находится вне рамок ядерной сделки (аннулированной с подачи Трампа в 2018 году) и постепенно сокращает обязательства по внешнему контролю над своей мирной атомной программой, чем подпитывает разговоры о тайной работе над «военным атомом».
И хотя американское разведывательное сообщество в последнее время перестало пугать руководство историями о «двухнедельном прыжке» Тегерана к атомному арсеналу, слухи о продвижении иранцев на пути к обретению ядерного оружия продолжают курсировать и в прессе, и в высоких кабинетах, подпитывают страхи перед «ядерным Ираном» и вынуждают Штаты всё чаще прибегать к давлению на Тегеран.
Конечно, полностью от переговоров никто не отказался. Даже с учетом размолвки последних недель и подчеркнуто воинственной риторики стороны продолжают дипломатическую работу через Оман. На оманской же территории разворачиваются и основные дипломатические баталии вокруг будущей ядерной сделки с Ираном.
Однако, судя по всему, американская администрация не удовлетворена результатами работы оманских посредников и пытается с помощью угроз и шантажа ускорить работу. Такой подход вполне укладывается в логику «политики максимального давления» на Иран, о возобновлении которой Трамп объявил почти сразу после возвращения в Белый дом.
Нервозность США постепенно передается и другим прежним участникам ядерной сделки. Больше других это заметно по публичным заявлениям французских официальных лиц. Так, министр иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро во время парламентских слушаний 2 апреля публично заявил, что военная конфронтация вокруг ядерной программы Ирана стала «практически неизбежной». Несмотря на то что Барро попутно сделал кивок в сторону возрождения ядерной сделки с Ираном, его посыл был истолкован общественностью вполне однозначно: сторонников дипломатической игры на Западе всё меньше.
Другие представители «европейской тройки» пока сохраняют относительное самообладание и поддерживают контакты с Тегераном. Так, например, британские дипломаты за последний месяц как минимум несколько раз вели переговоры с иранскими коллегами по «ядерному досье». Об аналогичных планах заявляют и немецкие переговорщики.
Тем не менее общая позиция «евротройки» всё больше дрейфует в сторону скептической. Европейские страны по-прежнему не отказались от планов «закрутить гайки» и ужесточить санкции в отношении Ирана в случае, если вопрос со статусом его ядерной программы не будет урегулирован к июню 2025 года — что не очень-то способствует повышению лояльности официального Тегерана. И, более того, лишь ужесточает риторику сторон, побуждая их целенаправленно перешагивать «красные линии» — как свои, так и чужие.
Перейдут ли США и Иран от публичного бряцанья оружием к реальным боевым действиям? Вопрос остается открытым — в том числе потому, что в текущей конфигурации конфликта предостаточно спорных переменных, которые могут повлиять на развитие ситуации самым непредсказуемым образом.
Ключевой из них — Израиль, который по-своему трактует ход американо-иранского дипломатического конфликта. Правительство Биньямина Нетаньяху испытывает значительный душевный подъем на фоне новостей о намерении Трампа «захлопнуть» иранское «ядерное досье». Кроме того, Израиль воодушевлен и тем, что Вашингтон перестал вставлять палки в колеса региональным акциям еврейского государства.
Если администрация демократов во главе с Джо Байденом долгое время пыталась сдерживать еврейское государство и диктовать его властям «рецепты» урегулирования ключевых кризисов, то Трамп фактически дал правительству Нетаньяху карт-бланш. Сначала по Газе и Ливану, а теперь и по Ирану. Во всяком случае отсутствие «красных линий» для Израиля в отношении действий для «сдерживания иранских амбиций» подтверждают многочисленные представители Белого дома.
Впрочем, израильская вседозволенность может в конечном счете сыграть с Вашингтоном злую шутку. Американские скептики, в том числе представляющие команду Трампа, опасаются, что Израиль может «опередить события» и попытаться ударить по иранской критической инфраструктуре до того, как США примут решение о проведении собственной операции. В случае реализации такого сценария Вашингтону придется включаться в боевые действия «с наскока» и действовать в тех рамках, которые задаст ирано-израильская баталия, что полностью поменяет характер конфликта. Ограничиться символической «ракетной дуэлью» (как это было, например, в 2020 году) стороны уже не смогут.
Другая спорная переменная — аравийские союзники США. Большинство из них не рады обострению между Тегераном и Вашингтоном и на усиление военного присутствия Штатов в регионе (в особенности у иранских границ) реагируют нервно. Особенно в контексте многолетних попыток монархий залива «разрядить» отношения с Тегераном при активном посредничестве Китая.
Отчасти именно этим объясняется отсутствие большой концентрации американских сил на авиабазе Эль-Удейд (Катар) — одном из крупнейших военных объектов США на Аравийском полуострове. Несмотря на то что база расположена ближе к предполагаемым целям американского удара, она легко может попасть под упреждающий огонь иранцев — неудивительно, что следом за каждым спорным заявлением со стороны Вашингтона в Тегеран неизменно летят увещевания от аравийских соседей об отсутствии намерений участвовать в налете на иранскую территорию.
Среди прочего советники американского президента указывают ему на неуместность проведения силовых акций против Ирана до завершения большого турне по странам залива (запланировано на начало мая). Начать операцию без предварительной «сверки часов» с аравийскими союзниками — значит, лишний раз подчеркнуть их зависимое положение и попутно испортить им их собственную дипломатическую игру. Идти на такой риск в Белом доме считают неоправданным и пытаются убедить в этом Трампа.
Наконец, главную неопределенность создают сами конфликтующие стороны. США и Иран плохо представляют решимость друг друга и не могут до конца поставить водораздел между политическим шантажом и реальными намерениями.
Адекватной оценке уровня угрозы препятствуют внутренние факторы. В случае с Ираном на правительство давят «ястребы» из числа силовиков и представителей консервативного духовенства, провоцируя дискуссию о разработке ядерного оружия. Чрезмерно заигрывая с ядерной темой, Тегеран рискует в конечном счете получить реальный внутренний запрос на обретение подобного арсенала.
Впрочем, и США с их постоянными угрозами «низвергнуть Тегеран» работают скорее против самих себя — пусть и в долгосрочной перспективе. Имея США в качестве «экзистенциального противника», иранским консерваторам будет гораздо проще держать под контролем государственные институты и сохранять преемственность курса. А это значит, что расшатать страну изнутри и обеспечить ослабление позиций Тегерана на Ближнем Востоке так просто не удастся.
Но эту переменную Белый дом, судя по всему, пока игнорирует.
Автор — востоковед, консультант программы «Перспективы и потенциал сотрудничества России с государствами Персидского залива в вопросах глобальной безопасности и высоких технологий» (ПИР-Центр)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
