26 марта в Южной Корее случилось очередное юридическое чудо, связанное с председателем оппозиционной демократической партии «Тобуро» Ли Чжэ Мёном. Высокий суд Сеула (апелляционная инстанция) признал его невиновным в нарушении закона о выборах государственных должностных лиц, отменив приговор нижестоящего суда от 15 ноября прошлого года, по которому лидер оппозиции получил год условно. Кроме того, Ли Чжэ Мён также признан невиновным в причастности к махинациям с земельными участками в районе Пэкхён-дон города Соннама провинции Кёнгидо, где он в течение долгого времени был мэром.
Посадить Ли Чжэ Мёна пытались и в правление демократического Мун Чжэ Ина, а к 15 ноября, когда он получил первый приговор, лидер оппозиции проходил как фигурант по шести уголовным делам, в частности его обвиняли в коррупции, лжесвидетельстве, злоупотреблении властью на посту мэра города и губернатора провинции и даже в тайной отправке денег в КНДР.
Фабула дела, по которому оправдали Ли, заключается в следующем. Был чиновник по имени Ким Мун Ги, который считался ключевым свидетелем по одному из коррупционных дел, а потом «очень вовремя» покончил с собой. Ли Чжэ Мён отрицал, что был знаком с Ким Мун Ги, но обнаружились фотографии, на которых во время деловой поездки в январе 2015 года Ли позирует вместе с Кимом, свидетельства того, что двое вместе играли в гольф, и прочие улики, на основании которых политик и получил срок за дачу ложных показаний.
Разумеется, защита Ли подала апелляцию, и пока она рассматривалась, политическая ситуация радикально поменялась: после неудачной попытки военного положения президенту был объявлен импичмент. Поэтому оказалось, что фотография сфальсифицирована, совместная работа не предполагает близкого знакомства и коррупционных связей, а покойник уже ничего не может рассказать. В итоге Ли оправдан, оппозиция говорит о торжестве справедливости, а правящая партия выражает сожаление.
Можно сказать, что в отношении председателя Ли уже второй раз происходит «юридическое чудо» с точки зрения соотношения объема доказательств, по которым любой другой ответчик был бы признан виновным, и итогового оправдания. 25 ноября 2024 года глава демпартии похожим образом был оправдан по обвинению в принуждении к даче ложных показаний, когда заявления класса «надеюсь, ты честно расскажешь всю правду» были рассмотрены не как давление на подчиненного, а как поощрение его гражданской позиции.
Сюда же пресловутые «пять чудесных совпадений», когда ключевые свидетели по тем или иным делам накануне дачи показаний совершали самоубийство или покидали этот мир по иным причинам. Но, поскольку полиция не нашла никаких свидетельств насильственной смерти, мы не имеем права голословно обвинять лидера оппозиции в причастности к этому. Любые заявления подобного рода должны быть юридически подтверждены, и рассуждение о том, что с тех пор, как президент Мун провел реформу полиции, ее органы на местах стали очень зависимы от уважаемых людей, остается теоретическим рассуждением, которое само по себе нельзя считать доказательством.
Главное следствие оправдания Ли — его теоретическая возможность баллотироваться на президентских выборах. Любой подтвержденный срок, даже условный, перекрывал ему эту возможность в течение пяти, а то и десяти лет, что означало смерть Ли Чжэ Мёна как политика. Между тем, если в скором времени конституционный суд подтвердит импичмент Юн Сок Ёлю (вероятность весьма высока, хотя и не абсолютна) и его отрешат от власти, через два месяца после этого должны состояться новые президентские выборы, на которых, скорее всего, победит кандидат от Демократической партии.
Еще один момент — различие в стандартах рассмотрения дел при разных партиях у власти. Типичный паттерн политического дела от демократов выглядит так: СМИ заполняются «обоснованными подозрениями», которые в массовом сознании приравниваются к доказательствам, или вбросами от «анонимных источников, хорошо знакомых с ходом следствия», представляющими фигуранта полным чудовищем. Отсутствие доказательств объясняется тем, что «власти всё скрывают», после чего суду предлагается решать «по совести», учитывая «мнение возмущенного народа». Ситуация, когда «всем всё очевидно» и не надо утруждать себя техническими сложностями или доказательствами, воспринимается как норма, не говоря уже о таинственных подтверждениях типа «планшетного компьютера Чхве Сун Силя» или «записной книжки Но Сан Вона», которые потом исчезают из списка улик, оказавшись фейком, но выполнив свою задачу по формированию общественного мнения.
Консерваторы же, по крайней мере при Юне (сказывается его прокурорское прошлое и личные качества), уделяют большее внимание доказательствам, которые можно предъявить в суде, а не журналистам. И презумпция невиновности всё-таки работает: хотя ключевые соратники Ли получили сроки за коррупцию и не только, факт сговора нужно документально подтверждать, что при отсутствии письменных приказов и умирающих свидетелях сделать непросто. Как пошутил один из юристов-консерваторов, если бы следствие по делу Ли велось по стандартам демократов, лидер оппозиции получил бы свой тюремный срок. При этом, честно говоря, такая практика пришла вместе с новым президентом — еще 10 лет назад консерваторы не брезговали похожими приемами: хороший пример — дело Объединенной прогрессивной партии, где обвинения в создании внутри нее тайной просеверокорейской «революционной организации» и подготовки к мятежу оказались наполовину высосаны из пальца, а наполовину — следствием анонимного доноса. Тем не менее единственная тогда левая партия была уничтожена декретом конституционного суда.
Подвести итоги этой истории можно следующим образом. Решение, очевидно, не юридическое, а политическое, так как поляризация общества распространяется и на судейский корпус. Кроме того, сервильные судьи хорошо понимают, что пытаться сажать человека, который в случае грядущих президентских выборов становится кандидатом номер один, опасно как минимум для карьеры. Не все прокуроры готовы «упираться» так, как это делал Юн Сок Ёль.
Тем не менее для Ли ничего не кончилось. Во-первых, возможна апелляция со стороны обвинения и финальное рассмотрение в верховном суде. Во-вторых, есть остальные уголовные дела, по которым, если судьи будут минимально судить «по закону, а не по совести», вероятен обвинительный приговор.
Однако демократы собираются решить эту проблему как можно скорее, проведя президентские выборы. Посадить действующего президента могут только за госизмену или мятеж (по этой статье сейчас обвиняется Юн, и этот процесс идет параллельно рассмотрению в конституционном суде).
Поляризованное общество не имеет единого мнения, и внутри каждого лагеря есть сложившийся консенсус по вопросу, виновен Ли или нет, и действующий по принципу «Я знаю правду, и факты меня не беспокоят». В этот контексте что обвинение, что оправдание Ли только усиливает раскол в стране, последствия которого еще дадут о себе знать.
Автор — ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИКСА РАН
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
