11 сентября в 1995 году был объявлен днем воинской славы в ознаменование победы русской эскадры над турецкой у мыса Тендра в 1790-м. Это одна из блистательных побед отечественного флота, которая закрепила славу адмирала Фёдора Ушакова.
Сражение у мыса Тендра — одно из боестолкновений во время русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Конфликт между Петербургом и Портой был вызван желанием последней вернуть территории, которые отошли России по Кючук-Кайнарджийскому миру: часть земель в Крыму и Приазовье, междуречье Днепра и Южного Буга. Одновременно Османская империя была недовольна присоединением Крыма и Тамани, установлением протектората над Восточной Грузией и укреплением отношений между Петербургом и Веной.
Турция, объявившая войну России 13 (24) августа 1787-го, оказалась не готовой к ней, что привело к череде ее поражений уже в первые месяцы конфликта. В 1787–1789 годах русские войска овладели Хотином, Очаковым и Бендерами, а также одержали ряд побед на Кинбурнской косе, под Фокшанами и у Сальчи, что негативным образом сказалось на положении Османской империи в Северном и Северо-Западном Причерноморье.
Успешная осада Очакова продемонстрировала необходимость координации действий между сухопутными и морскими силами России. Однако для дальнейших действий требовалась активизация русской эскадры в западной части Чёрного моря, где сохраняли своё присутствие турецкие корабли. Предыдущие сражения у острова Фидониси (совр. остров Змеиный) в 1788 году и в Керченском проливе в 1790-м завершились победой Черноморского флота, но не привели к существенным потерям у противника. 25 августа (5 сентября) 1790-го эскадра Ушакова покинула Севастополь и направилась в сторону Очакова, однако в районе между Хаджибеем (совр. Одесса) и мысом Тендра 28 августа (8 сентября) обнаружила турецкое соединение под командованием Хусейна-паши.
Несмотря на то, что русская эскадра уступала турецкой как по числу кораблей (37 против 45), так и по огневой мощи (826 против 1,40 тыс. орудий), Ушаков принял решение атаковать противника. В течение полутора часов русским морякам удалось обратить противника в бегство и повредить флагманские корабли неприятеля. На следующий день русская эскадра продолжила преследование противника, в результате чего были захвачены корабли «Мелеки-Бахри», который затем был принят на службу в Черноморском флоте под именем «Иоанн Предтеча», «Мансурие» и «Пеленг-и-Бахри».
В результате сражения у мыса Тендра Османская империя не могла использовать флот для поддержки армии в Северном Причерноморье и была вынуждена держать его как можно ближе к Константинополю, что не позволяло поставлять осажденным турецким гарнизонам провиант и боеприпасы. В свою очередь, Черноморский флот в России мог чувствовать себя в большей безопасности в этой части Черного моря и оказывать необходимую поддержку сухопутным силам.
Важное значение имела победа у Тендры для отечественного военного искусства. Фёдор Ушаков в очередной раз продемонстрировал правильность своего подхода ведения морского боя, основанного на маневренной тактике, которая предполагала стремительное развертывание кораблей в боевой порядок, присутствие командира в авангарде и наступательные действия. В дальнейшем другие отечественные флотоводцы неоднократно прибегали к подобному методу.
Победа в сражении у мыса Тендра имела схожий эффект с триумфами русского флота у Гангута в 1714 году и Гренгама в 1720-м: теперь не только на Балтийском, но и на Черном море Россия продемонстрировала свое военное превосходство и закрепила за собой региональное лидерство — о каком-либо влиянии Турции в Северном Причерноморье речи уже не шло. В то же время укрепление международного престижа России не могло не вызвать опасения со стороны других великих европейских держав, опасавшихся дальнейшего усиления Петербурга и нарушения баланса сил.
Закрепление России в Черном море неминуемо вело к усилению ее влияния на Балканы, что уже подтверждалось «Греческим проектом» Екатерины II, а также ее возможными попытками «пробиться» в Средиземное море. Военные и политические успехи России конца XVIII века закладывали основу «Восточного (Балканского) вопроса», который де-факто станет центральным для отечественной внешней политики вплоть до 1917 года.
Автор — исследователь Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
