Талибы (организация находится под санкциями ООН. — «Известия») весьма охотно ведут летопись новой эпохи. 15 августа 2021 года контроль над Кабулом перешел «Талибану». В результате событий тех дней поддерживаемое США светское правительство Афганистана было свергнуто. В канун трехлетия своего правления движение объявило дату краха демократического правительства государственным праздником — «Днем победы над оккупацией». К важной дате приобщили многочисленные победные реляции об уничтожении большей части каналов наркотрафика, разгроме террористов, реинтеграции в международное сообщество. И, если первые два пункта вызывают у экспертов серьезные вопросы, с третьим тезисом спорить уже труднее. К своему трехлетию «Талибан» подходит с неплохими результатами на мировой арене.
Несмотря на то, что ни одно из государств мира пока официально не признало правительство талибов в качестве законной власти в Афганистане, международные контакты движения продолжают расширяться. В Кабуле работает как минимум полтора десятка иностранных дипломатических представительств, сами талибы за три года успели отрядить дипмиссии в 38 государств. Часть из них перешли «по наследству» от прежнего правительства. С другой стороны, еще как минимум в 14 странах (часть государств ЕС, Канада и Австралия) дипломатические учреждения фактически работают автономно и не подчинены талибскому правительству.
Наиболее последовательно к вопросу налаживания связей с новым Афганистаном подошел Китай. Пекин видит его важным звеном проекта «Один пояс — один путь» (в 2023 году представители экономического блока «Талибана» даже были приглашены на форум «Пояса» в качестве гостей) и активно инвестирует в инфраструктуру и предприятия страны, участвует в добыче нефти и минералов. Кроме того, КНР первой из крупных держав официально назначила посла в Афганистане после прихода талибов к власти, а в начале 2024 года аккредитовала представителя движения в качестве афганского посла, чем подчеркнула намерение работать над углублением связей.
Казахстан также сделал шаг навстречу «Талибану», выведя в июне 2024-го движение из национального списка террористических организаций. Свое решение Астана обосновала практикой ООН, позволяющей в одностороннем порядке реабилитировать организации в случае их готовности к диалогу.
Контакты с талибами заметно расширила и Турция, наладившая поставки афганского талька, а также включившаяся в ряд инфраструктурных проектов на территории Афганистана. Анкара нацелена на развитие государственно-частного партнерства с талибами — особенно в энергетическом и медицинском секторах.
Развивается предметный диалог с Россией. Несмотря на то, что «Талибан» по-прежнему находится в списке террористических организаций, делегация талибов несколько раз посещала страну для участия в деловых мероприятиях и многосторонних переговорах. Кроме того, Москва видит в новом афганском правительстве партнера в вопросах противодействия терроризму, особенно с учетом возросшей угрозы национальной безопасности со стороны боевиков «Вилайят Хорасан», «афганского филиала» ИГИЛ (запрещенные в РФ организации. — «Известия»). С учетом того, что готовность к развитию сотрудничества (как на двустороннем уровне, так и по линии региональных организаций) подчеркивается на самом высоком уровне, исключение талибов из списка радикалов является скорее вопросом времени.
Определенная «оттепель» по отношению к талибам замечена и в Европе: Италия и Испания уже развернули работу над возвращением своих посольств в Афганистан. Франция и Германия хотя и заявляют об отсутствии подобных планов, также просчитывают варианты взаимодействия. Тем более что необходимость стратегического присутствия в этой стране у Парижа и Берлина сохраняется.
О невозможности изолировать «Талибан» заговорили и в США, правда пока только в экспертном сообществе. Авторитетные аналитические центры, консультирующие правительство, отмечают, что игнорирование новых властей и поддержка антиталибских сил бесперспективны, а попытки искусственно задушить «Талибан» грозят осложнением региональной обстановки. Схожие оценки в ближайшее время, скорее всего, начнут озвучивать и представители истеблишмента.
С другой стороны, «курс на принятие» вполне могут смазать скорые президентские выборы в США. Дональд Трамп и его сторонники позиционируют вывод американского контингента из Афганистана как «личный провал» президента Байдена, и именно с падения Кабула отсчитывают начало «черной полосы» в американской внешней политике. С учетом этого новая администрация, в случае победы республиканцев, едва ли пойдет на контакт с талибами. Не исключено также, что при республиканцах поддержка антиталибских сил (в первую очередь Фронта национального сопротивления Афганистана) значительно усилится.
Впрочем, даже при демократах быстрая перезагрузка диалога с Вашингтоном едва ли возможна: помимо нежелания допустить превращение Афганистана в «логистическое звено» Китая, Белый дом видит выгоду в сохранении контролируемой нестабильности в стране, поскольку та отвлекает часть ресурсов Ирана на поддержание порядка в афгано-иранском приграничье.
Впрочем, вопрос перезагрузки американо-афганских отношений пока мало кого волнует. Хватает и других, более острых проблем.
Так, например, процесс реинтеграции Афганистана в мировые экономические отношения тормозит террористическая угроза, справиться с которой до конца талибы по-прежнему не могут. Согласно последним оценкам, на территории этой страны действует до трех десятков вооруженных формирований, значительная их часть склоняется к радикальным идеям и находится в орбите двух крупнейших террористических группировок, «Аль-Каиды» и ИГИЛ, представленной в первую очередь ячейками «Вилайят Хорасан» (все перечисленные организации запрещены в России. — «Известия»). И если сторонники первой пока затаились, вторые, напротив, сделали ставку на решительный натиск.
Талибы, заинтересованные в привлечении международного капитала и развитии туризма, объявили о победе над террористами еще в 2023-м, ближе ко второй годовщине падения Кабула. Однако череда резонансных терактов — в том числе на территории соседних стран — продемонстрировала обратное. Сегодня высокий уровень террористической угрозы на территории Афганистана по-прежнему сохраняется, что отпугивает значительную часть бизнесменов.
Остаются не до конца понятными территориальные амбиции талибов. Тем более что афганские власти еще до прихода «Талибана» имели ряд претензий ко всем соседям. Большая их часть была официально обозначена при президенте Хамиде Карзае в 2011 году и оставались в повестке правительства вплоть до падения демократического Кабула. Талибы после прихода к власти дистанцировались от большинства политических начинаний «эпохи американской оккупации», однако официально не отказались от притязаний ни на одном из направлений.
Слухи о скорой экспансии талибов за пределы страны подогревают периодические неоднозначные высказывания высокопоставленных командиров движения — в числе таковых, например, прозвучавшее в 2023 году обещание Абдулхамида аль-Хорасани «завоевать Иран» в случае нового обострения отношений. Не сходит с повестки и проект Пуштунистана, к реализации которого талибы якобы могут перейти после укрепления своих позиций внутри Афганистана, тем более идея «собирания пуштунских земель» вполне отвечает идеологии движения.
В этом контексте также часто вспоминают пресловутый «Глобус Талибана», установленный на одной из улиц Кабула в 2022 году: на нем контролируемая талибами территория включает в себя не только Афганистан, но и часть Ирана, Пакистана и республик Центральной Азии. Несмотря на то что создатель глобуса Исматулла Хабиби впоследствии объяснял, что исказил границы лишь с целью сделать Афганистан «более заметным» на мировой карте, соседи по региону сочли установку скульптуры своеобразным декларированием долгосрочных планов талибов.
Новые афганские управленцы пока не побили рекорд первого талибского правительства, руководившего Афганистаном в течение пяти лет, и это дает повод их противникам намекать на неизбежный реванш. Тем более что, как и в прошлый раз, сторону оппозиции занял Вашингтон, а в Панджшере окопался наследник легендарного Ахмада Шаха Масуда, разгромившего талибов в начале нулевых.
Однако в отличие от предшественников нынешние управленцы сделали ставку не на заигрывание с радикальными движениями (по крайней мере, публичное), а на укрепление связей со странами Глобального Юга. Талибы, судя по всему, прекрасно осознают, что от их сговорчивости с внешним миром напрямую зависит, повторят они по итогу судьбу первого правительства или нет.
Автор — востоковед, консультант программы «Глобальная и региональная безопасность: новые идеи для России» (ПИР-Центр)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
