Совершая челночные поездки в Киев и Москву, премьер Виктор Орбан защищает прежде всего узкие, местами «местечковые» интересы Венгрии и венгерского народа. Главный из которых применительно к Украине — добиться территориальной автономии для венгров Закарпатья. А в целом — сохранить самобытность своего государства и нации, ради чего можно и большой геополитикой заняться. Диалог же с Россией — способ увеличить свой политический вес в Европе. Разумный эгоизм, который и нам приходится вполне по душе.
С 1 июля страной-председателем Евросоюза стала Венгрия. Учитывая харизму ее премьера Виктора Орбана, а также его непростые отношения с руководством ЕС и большинством европейских коллег, от него многие ждали нестандартных ходов и действий, которые явно шли бы вразрез с практикой, принятой в последнее время на Западе. И глава венгерского правительства не разочаровал, превратившись едва ли не в главного мирового поставщика новостей на рубеже июня–июля.
Началось всё с того, что Венгрия объявила лозунгом своего председательства «Сделаем Европу снова великой». И в ее рамках Орбан поставил весьма амбициозную цель — добиться прекращения вооруженного противостояния на Украине. При этом пункт о безусловной поддержке восточных соседей в целях венгерского председательства отсутствовал, но зато там содержалось требование необходимости соблюдать права венгров Закарпатья. Уже неформат по меркам современной европейской политики.
От теории Орбан быстро перешел к практике. Едва был дан старт венгерскому председательству в ЕС, как он впервые за много лет приехал с визитом в Киев, где предложил подумать о прекращении огня. Вряд ли опытный венгерский политик верил, что его примут — но заявленный образ миротворца он поддержал. Кроме того, он в жесткой форме потребовал от Владимира Зеленского вернуть в Закарпатье обучение на венгерском языке, угрожая в противном случае блокировать переговоры о членстве Украины в ЕС.
Уже в Киеве проявилось отличное от европейских коллег поведение Орбана. Он не рассыпался в комплиментах Зеленскому и его окружению, не поехал в Бучу, не сказал ни единого слова в поддержку Украины. Только отметил, что он не может равнодушно смотреть на то, как в боевых действиях гибнут люди одной с ним крови — закарпатские венгры. И естественно, данное обстоятельство дает ему право говорить о происходящем больше, чем любому другому европейскому политику.
А 5 июля грянула сенсация: Орбан стал первым за два с лишним года руководителем страны Евросоюза и НАТО, который приехал в Россию с рабочим визитом. В данном случае главным был именно сам факт поездки. За это ему немедленно досталось на Западе — руководство ЕС и НАТО тут же назвало визит «частной инициативой». А группа евродепутатов от «зеленых» даже потребовала лишить Венгрию председательства в Евросоюзе. В общем, всё совершенно ожидаемо.
Главный итог переговоров с Владимиром Путиным — то, что стороны договорились продолжить политический диалог и экономическое сотрудничество вопреки всему. Российский президент признал, что его видение СВО существенно разошлось с мнением венгерского гостя, но ценит сам факт того, что он приехал в Москву. Сам Орбан отметил, что превратился в единственного европейского политика, способного вести диалог с Россией. И сам факт поездки это действительно подтвердил.
Теперь что касается мотивов поведения Орбана. В России как в большой стране скорее обращали внимание на его слова по поводу возможности прекращения огня в зоне СВО и рассматривали приезд главы венгерского правительства с точки зрения геополитики. Некоторые говорили чуть ли не о «евразийском» развороте Венгрии. Однако здесь не стоит приставлять венграм свою голову. Орбан руководствуется прежде всего национальными интересами своего государства и своего народа.
Венгрия — страна не слишком большая и не очень богатая. Имея никем не понимаемый в Европе язык (даже родственные финский и эстонский от венгерского крайне далеки) и будучи единственными на континенте потомками кочевников, мадьяры крайне дорожат своей самобытностью. Они не хотят раствориться в Евросоюзе и НАТО, и Орбан как раз служит выразителем идеи сохранения венгерского «я» в мире, где всех пытаются подстричь под одну гребенку.
И одна из основ такой политики — борьба за права венгров, проживающих за рубежом. В частности на Украине, где им сегодня тяжелее всего. Где им ограничивают возможность учиться на родном языке, да еще и забирают на фронт гибнуть не пойми за что за тысячу километров от дома. И основа нынешней фронды Венгрии в отношении подхода к Украине — именно невозможность поддержки страны, где попирают права соплеменников. И этот вопрос для Орбана — первоочередной.
Главная цель Орбана — добиться для венгров территориальной автономии на юго-западе Закарпатья с центром в городе Берегово. Для ее достижения ставятся промежуточные задачи, например, возвращение образования на венгерском языке, отобранного по закону 2017 года. Далее — восстановление для венгерского языка статуса регионального, как это было по закону 2012 года. Ну и, разумеется, в нынешних условиях сделать так, чтобы местных венгров не забирали на фронт.
Игра в большую геополитику для нынешнего венгерского руководства — лишь средство достижения описанной выше цели, которая у нас здесь может показаться местечковой. Но рядовому венгру понятна именно она. И Орбана неоднократно переизбирали на выборах как раз потому, что он много говорил и делал для защиты венгерской самобытности, включающей в себя и заботу о соплеменниках, живущих в соседних странах. Если бы он говорил о глобальном потеплении — он бы с треском вылетел в отставку.
А для того, чтобы защитить самобытность Венгрии, сегодня приходится играть в большую геополитику. Например, для того, чтобы снять со страны штраф в миллион евро в день, который она вынуждена платить за отказ следовать миграционным правилам Евросоюза. Или для того, чтобы разморозить €30 млрд из европейских фондов. Наконец, для того, чтобы на них перестали давить по пресловутой теме прав сексуальных меньшинств, и не навязывать стране соответствующую идеологию. А чтобы на него меньше давили, ему необходима популярность в обшеевропейском масштабе.
Используя свой огромный политический опыт и безусловную харизму, Орбан пытается застолбить за собой роль главного миротворца Европы, которого поддерживают не только в Венгрии. Для чего он приступил к созданию в Европарламенте новой группы, куда уже вошли депутаты из Австрии и Чехии. А дальше, видимо, подтянутся и представители других стран. На лидера общеевропейской силы давить куда сложнее.
Что может быть лучшим доказательством серьезности его намерений, чем челночная дипломатия между Россией и Украиной? Ни один лидер в мире еще такого не делал. Получается, что диалог с нашей страной стал для Орбана, в числе прочего, средством утверждения себя как политика европейского масштаба. И все его яркие миротворческие заявления скорее направлены на широкую европейскую аудиторию. В скорое окончание боевых действий он верит вряд ли.
Есть в его действиях и такой момент. Видя всё большие трудности в отношениях с ЕС, Венгрия начала сближение с Китаем. А у китайцев есть своя мирная инициатива по Украине, которую как раз Орбан поддержал. А что такого, если большая геополитика КНР совпала здесь с «местечковым» желанием самой Венгрии? В конце концов, одна из форм защиты национальной самобытности венгров — опора на какую-то силу за пределами давящего на них ЕС. Китай здесь — лучшая кандидатура.
Получается, что своими заявлениями и действиями по России и Украине Орбан преследует прежде всего узкие интересы своей небольшой страны. И в этом нет ничего плохого — тем более что большой глобальной политике они совершенно не противоречат. С таким политиком вполне можно договориться.
Проблема в том, что возможности у Венгрии весьма ограничены, а позволить себе выход из ЕС и НАТО она не может. Так что ожидать от нее многого нельзя и по этой причине тоже.
Впрочем, и того, что Орбан делает, уже достаточно для того, чтобы проникнуться к нему большим уважением как к настоящему национальному лидеру, чья личность вышла далеко за пределы не самой большой и небогатой Венгрии. И он будет в России желанным гостем даже несмотря на то, что пророссийским политиком его точно считать нельзя. И пусть диалог с Россией для него — способ увеличить свой политический вес в Европе. Это разумный эгоизм, который и нам приходится вполне по душе.
Автор — политолог, доцент РГГУ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
