Главный аспект новых санкций, введенных 12 июня, заключается в том, что американцы расширили спектр возможного применения вторичных мер. Они грозят зарубежным финансовым институтам, которые проводят операции в адрес российских лиц, попавших под ограничения.
Напомню историю вопроса. За последние два года Россия переориентировала свои цепочки поставок и экономические связи на страны бывшего СНГ, а также на Китай, Индию и ОАЭ. По новым маршрутам идут поставки подсанкционных товаров и технологий.
Сложившаяся ситуация вполне очевидна для западных регуляторов, и сейчас первостепенной для них задачей становится скрупулезное исполнение действующих ограничений. Работа в этом направлении началась еще в 2023 году: тогда угрозам подверглись банки из третьих стран, которые осуществляют операции с российскими бенефициарами в рамках сделок в ключевых технологических и сырьевых секторах.
В начале 2024 года эти полномочия привели к тому, что зарубежные, в том числе китайские, банки стали приостанавливать платежи, связанные с российскими лицами. 12 июня США расшили основания для вторичных рестрикций: например, поводом для персональных мер США может стать использование непрозрачной для OFAC цепочки трансакций, сокрытие конечных бенефициаров сделки и реальных целей перевода.
Скорее всего, многие зарубежные контрагенты просто откажутся от сотрудничества с частью клиентов — это проще, чем построение качественного анализа контрагента. А если процедуру выполнить лишь формально, то высок риск попасть под вторичные ограничения.
Одним из возможных ответов, который в первую очередь приходит на ум, может быть криптовалюта — ускорение легализации ее оборота и сделок с ней. Сейчас российское законодательство о цифровых финансовых активах (ЦФА) фактически не позволяет проводить свободные расчеты с использованием крипты.
Кажется совершенно логичным в ближайшее время легализовать промышленный майнинг, а также разрешить официально использовать цифровую валюту как минимум для внешнеторговых сделок. Имеет смысл подумать о создании официальной криптовалютной биржи. Скорее всего, она потребует полноценной идентификации участников. Но это упростит доступ к альтернативам для проведения операций.
Конечно, у цифровых валют есть и недостатки. Например, торговля через децентрализованные биржи значительно менее удобна, чем переводы по картам. А негосударственные централизованные биржи несут серьезные угрозы мошенничества.
Еще один минус — нестабильность курса крипты, спекуляции на мемкоинах (пожалуйста, не тапайте хомяка!), успешные попытки манипулирования рынком. Всё это пока не позволяет применять криптовалюту в качестве стандартных расчетных средств.
Государства, в свою очередь, опасаются децентрализации рынка финансовых активов и снижения контроля за монетарной политикой. Поэтому ЦФА и криптовалюты продолжают ограничивать с помощью зачастую неэффективного регулирования.
При этом регуляторы отлично осознают, что криптовалюты зачастую используются для операций, связанных с организованной преступностью: явная связь между альтернативными платежными средствами и незаконной деятельностью, возрастающие негосударственные угрозы, а также продолжающаяся передача властями контроля над ключевыми функциями ставят под вопрос развитие криптовалют в отрыве от тщательного контроля регулятора.
В целом новые санкции и ограничения могут стимулировать развитие альтернативных финансовых инструментов в России и привести к изменениям в финансовой системе страны. Важно найти баланс между обеспечением безопасности и стабильности финансовых операций, с одной стороны, и поддержанием открытости и инноваций в финансовой сфере — с другой.
Автор — главный юрисконсульт практики интеллектуальной собственности юридической компании ЭБР, преподаватель образовательной платформы Moscow Digital School
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
