В санкционном водовороте событий 2024-й запомнится как год алмазов. 1 января на уровне стран G7 вступил силу запрет на их прямой импорт из России, а с 1 марта начал действовать и косвенный запрет: для любого камня весом больше карата должно быть подтверждено его нероссийское происхождение. С 1 сентября ограничения ужесточат еще больше, распространив их на камни весом больше 0,5 карата.
Однако определить происхождение камня по его физическому составу сложно, дорого и чревато бюрократической волокитой. Первые компании-огранщики из алмазного квартала Антверпена уже начали жаловаться на долгие проверки, сообщает издание Intellinews, и рассматривают возможности переезда в Дубай, Индию и другие места, где не действуют правила Европейского союза. Масла в огонь добавляет ужесточившийся комплаенс: в конце марта бельгийские власти арестовали шесть индийских торговцев за работу с российскими алмазами.
Еще одним поводом для возмущения стал другой аспект санкционных ограничений: по новым правилам ввоз любых алмазов на рынки ЕС теперь возможен только через единый пункт в Антверпене. Всемирная федерация алмазных бирж (WFDB) опубликовала видеообращение к политикам G7, требуя пересмотреть это правило, «наносящее непоправимый ущерб отрасли».
Всё это поднимает вопрос: зачем Бельгия рубит сук, на котором сидит, и почему это происходит именно сейчас, когда отрасль относительно стабилизировалась после 2022 года?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно понимать контекст, в котором в прошедшие два года развивалось санкционное давление на алмазную отрасль. Разномастные политические силы лоббировали отказ от российских камней на всех уровнях — от отдельных ювелирных домов до высоких кабинетов в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе. То, что рано или поздно Евросоюзу придется вводить ограничения для доказательства трансатлантической солидарности против России, было очевидно, но стратегия Бельгии все эти два года заключалась в том, чтобы максимально отсрочить это решение и лучше подготовиться к нему (запастись алмазным сырьем, наладить альтернативные цепочки поставок).
Единственным способом отсрочки этого решения было требовать проработки этого вопроса на более высоком уровне G7, где процесс будет еще больше тормозиться бюрократической волокитой, согласованиями, консультациями. И Бельгия вполне успешно справлялась с этой стратегией до поры до времени, параллельно нарастив в 2022-м объем импорта алмазов. Несмотря на то что в 2022-м она импортировала камней из России на $700 тыс. меньше, чем в 2021-м, значительно увеличился объем поставок из других стран — Индии (на $500 тыс. больше), ОАЭ (на $400 тыс.), Канады (на $500 тыс.), Ботсваны (на $200 тыс.), Анголы (на $100 тыс.), США ($100 тыс.). В 2023 году общий объем экспорта по всем направлениям упал, что объясняется накоплением запасов.
К 2024-му по мере естественного исчерпания санкционного потенциала антироссийской политики российские алмазы еще с большей яркостью засверкали в повестке дня. К двухлетию начала СВО Западу нужна была яркая символическая мера, поэтому запрет был введен именно сейчас. В определенной степени он, конечно, бьет по Бельгии, но оценивать окончательно его последствия пока рано.
Во-первых, есть объективные сомнения относительно эффективности механизмов отслеживания алмазов и высокая вероятность, что вскоре правила смягчатся в силу своей экономической нецелесообразности. Во-вторых, не исключено, что сейчас мы снова наблюдаем двойную игру, разыгрываемую Бельгией, в публичном пространстве: с одной стороны, в СМИ рисуется образ суровости санкционного режима и издержек, с которыми сталкиваются огранщики Антверпена, а с другой — лоббируется отмена правила о ввозе алмазов только через его пункт, чтобы «распылить» комплаенс и отвести внимание антироссийских лоббистов и лидеров общественного мнения от города.
Какая стратегия оптимальна для России в этих условиях? В краткосрочной перспективе необходимо продолжать диверсификацию своих рынков сбыта, чтобы компенсировать потерю чистой прибыли. Статистические данные уже фиксируют определенную степень успеха в этом. В 2022 году изменилась географическая структура российского экспорта камней: ОАЭ вышли на первое место, тогда как Бельгия сместилась на второе. За 2023-й полных данных пока нет, но по имеющейся статистике заметен резкий всплеск поставок в китайский Гонконг — с $50 тыс. в 2022-м до $450 тыс. в 2023 году. А, во-вторых, нужно уметь выжидать. На фоне истощения запасов в действующих международных проектах перспективы российской алмазной индустрии становятся гораздо более оптимистичными. Это та сфера, где РФ может себе позволить игру вдолгую и должна перестраивать свою стратегию под более длительные реалии.
Автор — аналитик Центра средиземноморских исследований НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
