Институты Европейского союза пытаются творчески переосмыслить собственные принципы и прямо в ходе игры переписать правила, на которых, как они сами считают, основан миропорядок. Иначе сложно описать дискуссии, идущие в евроатлантическом общественно-политическом и экспертном пространстве относительно судьбы заблокированных российских активов. Противоречие, с которым столкнулась эта утомленная лидерством часть человечества, легко определить, но крайне сложно разрешить: «моральный долг», который они сами на себя взвалили, требует отнять и поделить российские финансовые ресурсы, но подобные действия одновременно подрывают правила защиты суверенной собственности, которые они сами для всех установили.
В дискуссии относительно потенциального разрешения указанного противоречия сегодня по сути соревнуются два крайних принципа. Первый (наиболее радикальный) предполагает постепенный переход к фактической конфискации российских активов без особой оглядки на последствия. К этому пути скорее дрейфует администрация Джо Байдена, и ей в принципе не привыкать, учитывая фактическую экспроприацию активов Центрального банка Афганистана после бегства из страны в 2022 году. А принимая во внимание трудности, связанные с одобрением финансовой помощи Украине в конгрессе США, такой вариант может быть всё более предпочтителен.
Страны Европейского союза традиционно ищут максимально безболезненные варианты, при которых можно громко, но не больно стукнуть кулаком по столу. Им ближе второй, более мягкий вариант, в соответствии с которым сами активы (по крайней мере пока) остаются нетронутыми, а использовать можно какую-то часть дохода от них (в конце концов налог на прибыль, полученный от таких активов, идет в бюджеты соответствующих стран без всяких моральных терзаний). В экспертном сообществе также обсуждаются всевозможные «промежуточные» варианты экспроприации российских средств. Например, часть аналитиков предлагает постепенно разблокировать активы в обмен на выделение Россией средств на постконфликтное восстановление (деньги — залог — деньги).
Риски, возникающие при любом из таких решений, довольно высоки, поскольку в большей или меньшей степени подрывают доверие к системе. Прямая конфискация активов в среднесрочной перспективе приведет к тому, что другие страны будут гораздо более настороженно относиться к европейским финансовым юрисдикциям. Использование активов в качестве залога, по словам главы Euroclear Лив Мостри, близко к косвенной конфискации, что влечет юридические последствия. Более того, по мнению некоторых европейских комментаторов, подобные решения несут еще и политические риски, так как демонстрируют неспособность стран ЕС самостоятельно финансировать экзистенциальные вызовы.
Поскольку в западном мире все решения должны оформляться евроатлантическим единением, в рамках «Большой семерки» были приняты компромиссные положения. Так, в соответствии с декабрьским решением G7 страны признают необходимым направить дополнительные доходы частных компаний, полученные непосредственно от удерживаемых суверенных активов России, на поддержку Украины. Также говорится о том, что российские активы останутся заблокированными, «пока Россия не заплатит за ущерб, нанесенный Украине». Иными словами, в дилемме «воровать — не воровать» евроатлантическое сообщество выбрало вариант «шантажировать». Наиболее вероятно, это не последний акт шантажа, такое положение наверняка растянется на длительное время.
Ирония сложившейся ситуации заключается еще и в том, что к наиболее активным шагам в данной сфере призывает вроде бы всё евроатлантическое сообщество, а действовать снова надо континентальным странам Европейского союза. Именно на них приходится большая часть заблокированных российских активов. По подсчетам европейских аналитических центров, 3/4 всех средств как раз находятся в ЕС, большая часть из них расположена в Германии, Франции и Бельгии. Суммы, приходящиеся на США, Канаду, Австралию, Великобританию, а также на остальные государства — члены ЕС, не идут ни в какое сравнение с тройкой лидеров.
В наиболее щекотливом положении находится Бельгия. На нее вообще легла двойная ответственность: мало того что в этой стране расположен депозитарий Euroclear, где «застряла» самая крупная сумма российских средств (порядка €180 млрд из общих активов, оцениваемых в €260 млрд), настала очередь этого небольшого государства председательствовать в ЕС.
Гордо взвалив на себя эту ношу, министр иностранных дел Бельгии Хаджа Лабиб 12 февраля подписала решение и регламент совета министров ЕС, в соответствии с которыми центральные депозитарии, владеющие активами ЦБ РФ на сумму более €1 млн, должны отдельно учитывать остатки денежных средств, накопившиеся в связи с ограничительными мерами ЕС, а также отдельно хранить соответствующие доходы. Кроме того, центральным депозитариям будет запрещено распоряжаться полученной чистой прибылью, то есть те доходы, которые частные депозитарии типа Euroclear могли направлять в качестве дивидендов или распоряжаться ими иначе, теперь не могут быть использованы. Более того, предусматривается возможность принятия решения ЕС, по которому указанные средства могут быть направлены в бюджет союза для оказания помощи Украине.
В целом этот шаг полностью укладывается в традиционную для ЕС логику медленно, но верно реализовывать намеченные планы. Еще в 2022 году Еврокомиссия объявила об идее создания специальной Платформы восстановления Украины, и уже тогда встал вопрос о том, за счет каких средств эта платформа будет наполняться. В этот же период в общественное пространство стали вбрасываться цифры ущерба, нанесенного Украине, которые удивительным образом оказались того же порядка, что и объем резервных активов России.
Вероятно, стоит рассчитывать на продолжение эпопеи с российскими активами с учетом поставленных в странах Запада целей. Необходимо учитывать также, что проблема обросла огромным количеством общественных движений и организаций, частных компаний, занимающихся «мониторингом» санкционной активности и лоббирующим новые и новые ограничения. Для незаконно удерживаемых российских средств это неутешительные новости. Сохранение давления по этому вопросу с разных сторон, помноженное на наличие в странах Запада соответствующих инструментов, проистекающих из лидерства в глобальной финансовой системе, делает перспективы ЦБ снова увидеть свои средства весьма туманными.
Автор — кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики, старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМИ МГИМО МИД России
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
