Утверждение о том, что все военные конфликты завершаются миром, далеко не всегда соответствует действительности. Войны могут также завершиться «худым миром», который лишь перенесет столкновения держав в будущее; или же решением сторон снизить интенсивность вооруженного противостояния, переведя тем самым конфликт из «горячего» в «замороженный». Поэтому, обращаясь к нынешней фазе противостояния России и Запада, следует избегать завышенных и излишне оптимистичных ожиданий.
Видимая миру и наиболее драматичная часть этого конфликта — СВО на Украине. Она продолжается почти два года, будучи при этом лишь эпизодом более масштабного процесса реструктуризации мироустройства, запущенного в 1991 году распадом СССР, а также реформами в Китае, Индии и других странах. Инициировав этот процесс, Вашингтон стремился задушить своих бывших противников в Москве и других мировых столицах в объятиях «мягкой силы», заменив традиционную дипломатию публичной, а военное доминирование — финансово-экономическим. Эта стратегия не предполагала равноправных переговоров, поэтому дипломатия предыдущие три десятилетия находилась в загоне. Общение суверенных государств всё чаще происходило не в тиши переговорных залов, а посредством мегафонов на площадях.
Поэтому возрождение традиционной дипломатии — нетривиальная задача современности, без которой успешные переговоры невозможны. Цена вопроса здесь крайне велика, ведь мы имеем дело с невиданной в истории прокси-войной, которую Запад ведет против России. Если не остановить немедленно порочный круг повышения сторонами ставок в конфликте, то он станет неуправляемым и приведет в термоядерной катастрофе.
Науке известны две базовые модели переговоров на завершающей стадии войны: когда одна из сторон уже разгромила другую или победа этой стороны не вызывает сомнений; когда государства увязли в конфликте и не желают его продолжать, поскольку не уверены в собственной победе, а ожидаемые издержки от продолжения противостояния представляются им чрезмерными.
В первом случае переговоры не требуются, победившая сторона предъявляет ультиматум и диктует условия соглашения проигравшей. Именно так поступила Россия в августе 2008 года на завершающей стадии южноосетинского конфликта. Результат получился превосходный: Грузия де-факто приняла новую реальность в виде суверенитета Абхазии и Южной Осетии, «нерукопожатный» для Кремля лидер Грузии Михаил Саакашвили через несколько лет был отстранен от власти, а затем и вовсе оказался за решеткой, где сейчас и пребывает. В ходе СВО на Украине Грузия занимает разумную и выгодную для себя позицию нейтралитета, что открывает путь к углублению двусторонних отношений Москвы и Тбилиси в будущем.
Во-втором случае переговоры о подлинном мире желательны, но чаще всего безрезультатны. Государства-противники, как правило, удовлетворяются тем, что военные действия сходят на нет, а итоговое разрешение конфликта переносится в неопределенное будущее. Так развивался, к примеру, карабахский конфликт Азербайджана и Армении, когда почти 30 лет хрупкого перемирия привели в сентябре 2023 года к полной победе Азербайджана, терпевшего чувствительные военные поражения на его начальной стадии.
В настоящее время преимущество России в ходе СВО становится всё более заметным, а поставленные перед операцией цели — достижимыми. Демилитаризация Украины идет полным ходом: ее вооруженные силы использовали имевшиеся накануне конфликта вооружения и сейчас не могут обойтись без внешних поставок; а потенциал оборонной промышленности практически полностью уничтожен ВКС России. Военные заводы Украины еще способны ремонтировать военную технику, но уже не могут ее производить. Если не остановить конфликт сегодня, то у Киева не останется ни армии, ни оборонной промышленности для того, чтобы эту армию вооружить. На Украине растут антивоенные настроения, формируя фундамент будущей денацификации и принятия модели постоянного нейтралитета страны как оптимальной для этого государства.
Для Кремля первый сценарий (победа России и дипломатическая капитуляция противника) остается приоритетным, именно его реализуют вооруженные силы и МИД, действуя рука об руку. В то же время Киев и стоящие за его спиной Вашингтон и Брюссель старательно делают вид, что ситуация развивается по сценарию «окопной войны» начала прошлого столетия, поэтому выбор всех сторон, в том числе и России, в пользу переговоров выглядит нерациональным. В условиях снижения международной поддержки Киева реалистичность второго сценария снижается до несущественных величин, и всё меньше серьезных внешнеполитических игроков принимает его во внимание.
В завершение отметим: вероятность начала переговорного процесса России и стран Запада остается значительной. Уже в ближайшие месяцы он может перейти к официальному диалогу, где центральными игроками станут Россия и США. Выскажем несколько мыслей по поводу его формы и содержания.
Во-первых, объявленная Россией «нерукопожатность» Владимира Зеленского приведет к тому, что от имени Киева на переговорах будет выступать вызывающий у России доверие международный посредник. Ему предстоит убедить Киев в неизбежности принятия условий российского ультиматума. Впереди нас ждет демонтаж «украинского проекта» Вашингтона.
Во-вторых, это будут переговоры о новом мироустройстве. Об Украине стороны будут говорить редко, она станет разменной монетой более масштабного торга. Нет сомнений в том, что США попытаются вовлечь Россию в ряды антикитайского фронта новой холодной войны, а наши дипломаты будут отстаивать многополярную модель как единственно адекватную реалиям нового «мира без гегемона».
В-третьих, провозглашенные Россией в декабре 2021 года условия соглашений о гарантиях безопасности с США и НАТО вновь окажутся на столе переговоров, именно вокруг них будут идти жаркие дипломатические баталии. Возможно, РФ не сможет добиться согласия с большинством своих требований, но первые шаги в правильном направлении будут сделаны.
Обычно устойчивые системы международных отношений возникали в прошлом по итогам крупномасштабных войн: мировых или общеевропейских. Такими были Вестфальская система XVII века, «Священный союз» европейских монархов XIX столетия, а также Версальско-Вашингтонская и Ялтинско-Потсдамская системы прошлого века. Грядущие переговоры по итогам украинского кризиса открывают редкую для дипломатии возможность обсудить и согласовать новую систему мироустройства без мировой войны. Было бы ошибкой такую возможность не использовать.
Автор — д.э.н., профессор СПбГУ, эксперт клуба «Валдай»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
