Среди сторонников Бориса Надеждина разгорелся скандал: «Гражданская инициатива», выдвинувшая Надеждина, и штаб самого кандидата выясняют, кто и по какой причине сдал в ЦИК «плохие подписи». Факт такой сдачи уже не вызывает сомнений ни у кого, спорящие сторонники признают, что ФИО и даты внесения подписей были поставлены не избирателями, а подписные листы заверены «неавторизованными сборщиками». Кто же виновен в этом? Ответ на самом деле прост: это закономерный результат правовой неграмотности и организационных особенностей всей кампании по сбору подписей в поддержку Б. Надеждина.
Закон о выборах президента РФ ясно говорит, что кандидат, выдвинутый политической партией, не представленной в Государственной думе, должен собрать 100 тыс. подписей – но не более 2,5 тыс. в каждом субъекте России. То есть не менее 40 субъектов. Это необходимо, чтобы кандидат показал, что его поддерживают в стране, ну по крайней мере в значительной ее части.
Второе – это качество подписей. Прежде всего по закону гражданин собственноручно должен внести в подписной лист фамилию, имя и отчество, подпись и дату ее внесения. Иначе подпись недействительна.
Ну и третье – подписной лист должен быть заверен сборщиком подписей. Полномочия такого сборщика подтверждаются представляемым списком, где все данные сборщиков (и подписи) заверяются нотариально.
Соблюдение этих требований и дает необходимые для кандидата действительные подписи – основание для регистрации или отказа в ней.
Как же обстоит с этим дело у Б. Надеждина?
Потенциально найти 100 тыс. подписантов – не столь сложная задача, хотя, как показывают проходящие выборы, не всем она по плечу. Но из 112 млн избирателей найти 100 тыс. не проблема, если у тебя есть хоть какая-то известность и организационные возможности. Известность Надеждину организовали. Надо собрать 0,09% от общего числа избирателей – это даже не на уровне статистической погрешности. И тут дело даже не в тиражируемых картинках очередей. Картинка, конечно, красивая, но статичная и разовая. Ну стоят сто человек – а что было до и после остается за кадром. Может быть, они разошлись после фотосессии, а может, сутки стояли и новые подходили. Красиво, но не убедительно. Сам штаб Надеждина декларировал, что собрано более 200 тыс. подписей, что при приложении определенных усилий – не проблема. Проблема организовать сбор подписей как положено.
А здесь необходимо оценить организационные возможности.
Надеждин до конца декабря никак не показывал, что вообще собирается на выборы. То есть никакой предварительной подготовки не вел. Получается, за январь он с колес развернул сеть и собрал всё, что требовалось? И что, у него действительно были для того возможности?
Формально у Надеждина есть ресурс политической партии, выдвинувшей его кандидатом. Но об активности партии «Гражданская инициатива» в России мало кто слышал. В прошлом году в масштабный единый день голосования, когда замещалось 33 тыс. депутатских мандатов и выборных должностей, партия выдвинула десяток кандидатов и на этом успокоилась. Сомнительный ресурс, представители которого активно стали «осваивать средства», собранные на подписную кампанию.
Собственные возможности кандидата на старте кампании – околонулевые. Хотя в политике Надеждин давно, у него яркое прошлое, но сейчас он малоизвестный региональный депутат. У него всё в прошлом. В России он известен узкому кругу политологов. Не случайно одновременно с всплеском информационной активности в январе валом пошли запросы к поисковым системам – «кто такой Надеждин». Про известного политика не спрашивают у интернета, про него знают. Но и личную известность надо конвертировать в оргструктуры, людей, которые будут эти подписи собирать.
И тут тоже всё не просто – обладающее хоть каким-то оргресурсом партия «Яблоко» от Надеждина дистанцировалась. Всякие деятели, примерявшие на себя роль организаторов протеста, – за границей. Что остается? Активисты. Которые «хоть с чертом, но против».
Собрать группы сторонников вполне возможно. Вопрос, сколько и какого качества. Громко заявить, запостить картинки – это не собрать подписи. Сам кандидат об участии в кампании сообщил фактически за месяц до сдачи подписей. Но что-то они, несомненно, развернули – хоть какую-то публичную активность проявили штабы Надеждина в 28 субъектах России. Но есть два момента, которые эту картинку омрачают.
Но 28 – это совсем не половина субъектов, где надо собрать подписи. И создать группу в 500 человек в Telegram и назвать ее «Штаб Надеждина Москва/Казань/Самара» – это гораздо проще, чем развернуть работу по сбору подписей в соответствии с законом. А из одного субъекта будет принято не более 2,5 тыс. подписей. Всё, что представлено в ЦИК свыше, автоматически идет в брак. Анализ данных штаба Надеждина показывает, что из декларированных 205 тыс. подписей 152 тыс. были собраны с превышением этой субъективной квоты. То есть из 29 468 подписей, заявленных по Москве, сдать можно только 2,5 тыс. Если штаб сдал больше – это железное основание для браковки.
Может получиться где-то густо, где-то пусто. Так оно и вышло – из 69 субъектов, где сбор подписей декларировался, в 36 до квоты не добрали. И вот как, из каких регионов штаб Надеждина сформировал сданные подписи, пока знает только штаб и ЦИК. Интересно посмотреть, есть ли среди сданных подписей, например, из Тывы и сколько.
Можно, конечно, собирать подписи «от человека к человеку» и всякими другими методами партизанского маркетинга, но тут остро встает вопрос эффективности такой тактики с учетом ограниченности во времени. Стартовал-то Надеждин поздно. Есть явные вопросы – на сайте штаба Надеждина через раз мы видим фразу «в городе работают мобильные сборщики. Чтобы оставить подпись позвоните по номеру». Как с таким подходом можно собрать две-три тысячи качественных подписей – большой вопрос. А насколько такие сборщики знакомы с юридическими тонкостями – вопрос еще более острый.
И вот в этом месте вполне могут проявиться ушлые товарищи с базами данных. Единый день голосования у нас каждый год, и в регионах такие базы разной степени свежести есть. И соблазн для одних заработать денег, для других получить подписи весьма велик. И тут в полный рост встает вопрос качества – подписант должен внести не только подпись и дату, но и свое ФИО собственноручно. Пару, может, десяток подписей поставить вместо (а попросту говоря, сфальсифицировать) незаметно можно, а вот больше... ЦИК на этих выборах при проверке подписей использует алгоритмы искусственного интеллекта – а компьютер совпадение по точкам просчитает гораздо надежнее человека. Эксперт-графолог тоже никуда не делся, только его заключение будет основываться в том числе на выявленных машиной совпадениях. Паспортные данные отсканированные будут сравниваться с реестром избирателей и базой данных МВД. Все результаты проверки партия и кандидат получат за два дня до принятия решения – будет время посмотреть, подготовить аргументы. Правда, есть один надежнейший маркер фальсификации – умершие люди среди подписантов. Если они будут, вопросы должны возникнуть у правоохранительных органов к тем, кто такие подписные листы заверял, ведь это ст. 142, ч. 2 УК РФ – «Подделка подписей избирателей в поддержку выдвижения кандидата».
И еще один нюанс. В интернете в поддержку Надеждина активно выступают эмигранты, есть даже штаб Надеждина в Израиле. Все граждане России, постоянно проживающие за пределами территории РФ, могут подписываться за любого кандидата. Но тонкость состоит в том, что речь идет о постоянно проживающих, стоящих на консульском учете. При этом всё, что за пределами России, приравнивается при сборе подписей к одному субъекту. То есть все постоянно проживающие могут добавить в копилку не более 2,5 тыс. подписей.
Более интересная ситуация с релокантами – они на консульский учет массово не встают. Подписаться они могут, но только подписи эти должны быть сданы по месту их регистрации в РФ. И тут развилка – или они превысят квоту региона в 2,5 тыс. подписей, или будут сданы неправильно. И опять же возникает соблазн полученные подписи переоформить «как надо» – и в подписном листе окажется не оригинал, а трудолюбиво сделанная подделка. Вновь может возникнуть вопрос – не к подписанту, а к сборщику и заверявшему лист уполномоченному.
Отдельная история – сборщики подписей. Список лиц, осуществлявших сбор подписей, политическая партия, выдвинувшая кандидата, обязана составить и представить вместе с подписными листами, причем сведения об этих лицах и их собственные подписи в указанном списке удостоверяются нотариально. Проще говоря, все люди, в этот список партией не включенные, – по закону не сборщики. Если подписной лист заверяет человек, о котором партия не проинформировала, все подписи в нем недействительны. Вспомним всех этих «мобильных сборщиков» – как их активность отразилась в подписных листах, непонятно. Если подпись сборщика, заверенная нотариусом, отличается от проставленной в подписном листе, все подписи в нем недействительны. Если данные внесены не избирателем и не «заверенным сборщиком», подпись недействительна.
Всего закон допускает 5% брака от общего числа отобранных для проверки подписей. Сейчас, по имеющейся информации, брак составляет 15%. Потенциально Надеждин мог собрать необходимые 100 тыс. подписей в соответствии с нормами закона, но анализ хода его подписной кампании заставляет сомневаться в том, что это было сделано в реальности.
В штабе кандидата теперь скандал – стороны признают, что внутри разгорелся конфликт и сейчас окружение Надеждина спешно ищет, кто же из них передал в ЦИК подписные листы, в которых ФИО и даты внесения подписей были поставлены не избирателями, а подписные листы – заверены «неавторизованными сборщиками».
Автор — политолог, профессор факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
