В Госдуму на днях внесли законопроект, который должен уточнить понятие «интересы ребенка» в Семейном кодексе в соответствии с традиционными российскими ценностями. Выдвинутая инициатива по детализации терминов кажется очень своевременной. Сейчас, несмотря на все усилия правительства, институт семьи в России претерпевает не лучшие времена.
По данным Росстата, только за месяц в нашей стране может регистрироваться около 60 тыс. разводов. Если предположить, что из этих семей не менее половины были с детьми, то открывается совершенно чудовищная картина: за месяц более 30 тыс. детей пришлось выбирать между папой и мамой, психологическим комфортом и материальной стабильностью, а также многими другими составляющими полноценной семьи. Если же эти цифры, пусть и с погрешностью, умножить на 12 месяцев, то масштаб трагедии видится огромным.
Сопутствующие бракоразводному процессу тяжбы по получению опеки над ребенком — это еще одна острая проблема, которая усугубляется широтой трактования в том числе и понятия «интересы ребенка». При этом предложение депутатов Госдумы уточнить данный термин был неодобрительно принят юридическим сообществом: кто-то заявил, что существующие правоприменительные механизмы успешно работают и без расшифровки упомянутой формулировки. Кто-то инициативу назвал вообще имитацией законотворческой деятельности. И зря.
Безусловно, широта понятия дает высокую вариативность, например, адвокату, защищающему одну из сторон в бракоразводном процессе. Не будем скрывать, что защищать доверителя в бракоразводном процессе совсем не одно и то же, что и преследовать интересы ребенка. Здесь крайне необходимы не субъективное мнение, не эмоции людей, разрушающих семью. Конкретизируя расплывчатое понятие «интересы ребенка», ради которых суд и органы опеки выносят свои решения, необходимо ссылаться на что-то весьма определенное.
Одна из острых проблем нашего времени — проблема отчуждения ребенка одним из родителей от другого, которое тоже часто маскируется понятием интересов. Здесь мы говорим не об асоциальных субъектах, как, например, подтвержденные случаи педофилии, или когда родители употребляют наркотики, что разрушает не только хрупкий внутренний мир ребенка, но и всех окружающих. Мы говорим о нормальных семьях, члены которых больше не в силах находиться вместе, испытывают массу эмоций, хотят сделать больно бывшему супругу и используют ребенка в качестве инструмента давления.
Будем откровенны, адвокаты, выступая защитниками по бракоразводным делам, нередко дают совет своим доверителям, желающим получить опеку над ребенком, непременно оставить ребенка с собой на время судебного процесса. Устоявшаяся судебная практика такова, что суды стараются не менять место жительства ребенка и оставляют его именно с тем родителем, с которым он жил во время судебных тяжб. Если абстрагироваться от технических нюансов судебного процесса, то получается, что у родителя, проживающего с ребенком, есть возможность постоянно и беспрепятственно на него воздействовать, ломать психику, в корне менять режим, изолировать от привычного окружения, бабушек и дедушек, настраивать его против другого родителя на протяжении нескольких лет, пока бывшие супруги в судах выясняют свои отношения. Соответствует ли это интересам ребенка?
Другой аспект. В отсутствие уголовной ответственности за похищение собственного ребенка родителю, с которым проживают дети, ничего не стоит увезти ребенка в неизвестном направлении, нарушив права и самого ребенка, и второго родителя на общение. Суд обязан выслушивать волю ребенка, достигшего 10-летнего возраста, в ходе судебного или административного разбирательства, за исключением случаев, когда это противоречит его же интересам. Но какой же будет воля детей, изолированных от другого родителя продолжительное время? Детская психика очень гибкая и адаптируется к любой реальности, поэтому без постоянного очного контакта забываются даже самые близкие люди.
Вариантов игры в интересы ребенка очень много. Только в моей практике есть отец, который не оплачивает занятия музыкой, потому что ребенок в его понимании «мямля» и должен заниматься футболом. Какой из родителей в этой ситуации на стороне малыша — мама, которая видит в нем талант, или отец, желающий вырастить мужчину с характером? А есть случай, когда мама втайне от бывшего супруга отправляла откровенные фото своей 17-летней дочери некоему состоятельному иностранцу с целью в дальнейшем выдать ее замуж и обеспечить безбедное существование. Могут ли такие благие намерения отвечать интересам девочки? Есть и еще сотни уникальных случаев родительского креатива, когда интересы ребенка размываются критической массой родительских эмоций.
Возможно, выдвинутая инициатива могла бы стать некой отправной точкой в формировании более культурного общества в стране — с фокусом на институт семьи и интересы ребенка как самого важного и незащищенного звена.
Автор — управляющий партнер АБ «Дубровская, Кузнецова и партнеры»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
