«Выбиты стекла, всё в осколках. Но я еду за сладким, и я его куплю»
Сожженные машины, обломки ракет, слезы в магазине и поиск ответа на вопрос, кто виноват, — таким увидела Израиль москвичка Александра, по традиции приехавшая в отпуск вместе с 10-летним сыном к родственникам в Ашкелон. Она рассказала «Известиям», как проснулась от взрывов, что такое мамад, зачем поехала по пустынным улицам в магазин и о чем говорят ее друзья, репатриировавшиеся в Израиль несколько лет назад.
«Я схватила спящего сына, и мы переместились в мамад»
3 октября мы с сыном прилетели в Израиль к родственникам. Осень здесь — череда больших еврейских праздников, и мы часто прибываем к родным именно в это время. Мы остановились в Ашкелоне, расположенном в 25 км от сектора Газа. Такое соседство местные называют главным минусом города: во время обострений арабо-израильского конфликта Ашкелон одним из первых принимает на себя ракетный удар с палестинских территорий. По этой причине недвижимость здесь стоит значительно дешевле, чем в центральных городах Израиля.
У нас были грандиозные планы — объездить всех друзей, погулять по Иерусалиму, Тель-Авиву и Кейсарии, насладиться бархатным сезоном на море и вместе с израильтянами отметить один из самых веселых еврейских праздников — Симхат Тора, который в этом году выпал на 7 октября.
Вечером 6-го мы с друзьями сидели в кафе на набережной Ашкелона, пили вино и планировали праздничный пикник в местном парке Леуми.
В 6:30 утра 7 октября нас разбудили взрывы. Я не впервые оказываюсь в Израиле во время обострения конфликта, поэтому знаю, как действовать в этой ситуации. В Ашкелоне у нас относительно современный дом, в котором вместо бомбоубежища есть специальная спальня — мамад (укрепленная комната с железобетонными стенами и металлической дверью, которая способна выдержать взрывную волну).
Я схватила спящего сына, и мы переместились в мамад. Взрывы продолжались один за другим, громыхало так, что трясся весь дом. Самое странное, что сирены, которые обычно звучат перед ракетной атакой, заработали лишь спустя пару минут (у жителей Ашкелона есть 15 секунд, чтобы укрыться в бомбоубежище или мамаде).
В какой-то момент в доме вырубилось электричество, как мы позже узнали, ракета попала в электростанцию города. Затем начались перебои с 5G — не работали WhatsApp и Telegram, при этом обычная связь у нас была, поэтому мы бесконечно созванивались с друзьями и родственниками из разных городов Израиля. Неспокойно было в центре страны — мои друзья в Ришон-ле-Ционе, Бат-Яме и Реховоте тоже сидели по убежищам (по ним прилетало меньше, чем по Ашкелону, Сдероту и Нетивоту, но тоже было громко). Тихо было лишь на севере страны.
Мы сидели в мамаде до полудня, периодически выбегая за водой и едой. Сначала взрывы стали реже, затем наступила долгожданная тишина. Дали электричество. Вернулась связь. Я вышла на балкон и увидела, что в нескольких точках, совсем рядом с моим домом, валит густой черный дым. Такого я не видела никогда. Стоял едкий запах гари, но мы не могли закрыть окна: по правилам безопасности нужно держать все окна и двери в квартире открытыми, чтобы их не вышибло ударной волной.
«Это самые жестокие обстрелы, которые я видел за пять лет»
Мне позвонила моя тетя. Одна из ракет упала около ее дома, сильно пострадали несколько машин, а в ее квартире выбило стекла. Пока мы придумывали, как залепить окна скотчем, позвонила лучшая подруга, в прошлом москвичка. К ней на кухню прилетел обломок ракеты, окна и двери вынесло, а все машины на парковке горят. Она совсем недавно в стране, у нее двое маленьких детей и 89-летняя мама. Разговаривая с ней по телефону, я впервые заплакала. Мне стало страшно. Я обняла сына, мы включили музыку и сидели в мамаде еще несколько часов.
До вечера было относительно спокойно. Но мы постоянно вздрагивали от звуков пролетающих над нами военных самолетов, сигналов машин скорой помощи и пожарной охраны. Бесконечно читали новости в Telegram, смотрели местный русскоязычный «9 канал» и созванивались с друзьями. Мой друг израильтянин Дмитрий пошутил, что я выбрала «лучшее время» для отпуска. Спросила у него, почему это всё случилось и чего ждать.
«Это самые жесткие обстрелы, которые я видел за пять лет. Ладно ракеты, их можно пережить в мамаде, но проникновение террористов на территорию — это ужас. Кто виноват? Люди виноваты. Люди в своей бесчеловечности виноваты. Слишком долгий конфликт, чтобы можно было его предотвратить. Столом переговоров даже не пахнет. Мы просто ждем, чтобы всё это закончилось, потому что повлиять на это мы никак не можем», — считает он.
Потом позвонила сестра, уговаривала сесть в машину и приехать к ней на север страны, но мне было страшно: в новостях писали, что на дорогах могут быть террористы. В итоге мы приняли решение перенести всё необходимое в мамад и спать там. Ночью опять были обстрелы, несколько ракет попали в дома, а одна — в местную больницу Барзилай.
«Кто-то закупает алкоголь, кто-то — крупы и туалетную бумагу»
Утром 8 октября в Ашкелоне было тихо, я слышала только удары по Газе. У нас закончились вода и хлеб, и я решила выйти в магазин. Работали только русские магазины, и те — до 14:00. На улицах было пустынно, редкие машины, пара сумасшедших велосипедистов и собачников. Ближе к вечеру в Telegram-каналах стали появляться предупреждающие сообщения — террористы грозились ударить по Израилю сначала в 18:00, затем в 21:00. В итоге ударили в полночь. Атака была относительно недолгой, но снова были попадания по Ашкелону.
Утром 9 октября город стал оживать — ходили автобусы, открылось больше магазинов. Я решила доехать до подруги, той самой, в дом которой попала ракета. Припарковалась и зарыдала в голос. Такое я видела только в фильмах-катастрофах. Сгоревшие машины, выломанный шлагбаум, почерневший от огня дом, дырки в асфальте и всё в осколках. Я позвонила подруге, она не брала трубку. Позже она перезвонила и сказала, что приходили работники социальных служб, которые хотели оценить ущерб от попадания обломка ракеты. Спросила у нее, как происходящее переживают дети.
«В первый день они безумно испугались, сейчас уже не так сильно нервничают. Они не плакали, но глаза были на мокром месте. Я сидела, обнимала их, рассказывала про армию Израиля, которая обязательно нас защитит. Тяжелее всего было с пожилой мамой, она переживает не столько за себя, сколько за детей и внуков. Она сказала, что надо уезжать отсюда. Сейчас она немного успокоилась и готова остаться. Говорит, где мои дети, там и я», — рассказала мне моя подруга Ирина.
Позвонил сын, попросил купить ему что-то сладенькое. Пока ехала до магазина, видела следы попаданий ракет по жилым домам и муниципальным зданиям. Сильно пострадал Мисрад Апним (аналог МФЦ) в Ашкелоне: выбиты стекла, двери, всё в осколках. В голове кадры из «Сайлент Хилл». Но я еду за сладким, и я его куплю, чтобы хоть как-то порадовать сына.
В единственном открытом магазине еще несколько таких же сумасшедших, как я, — кто-то закупает алкоголь, кто-то — крупы и туалетную бумагу. Я стою на кассе с банкой «Нутеллы» и начинаю плакать. Русскоязычная продавщица не берет с меня денег и просит скорее уйти, добраться до безопасного места и не выходить. Обнимаю ее. Мы обе плачем.
«Партер Большого театра» прямо на балконе
Через 10 минут после того, как я зашла в квартиру, снова начались ракетные удары. Мы с сыном сидим в мамаде, свет предательски мигает, телефон садится. Но у нас есть банка ореховой пасты. Когда стало тихо, мы зашли к соседке — она репатриировалась в Израиль в 2018 году и гораздо спокойнее реагирует на происходящее. Окна ее квартиры выходят на Газу, она шутит, что у нее на балконе «партер Большого театра».
Но если в мае мы действительно сидели в ее партере и снимали, как «Железный купол» сбивает ракеты из Газы, то сейчас мне не по себе, слишком громко и страшно. Остаток дня мы провели у себя дома, пытаясь отвлечься на бытовые дела. Получилось неплохо — к вечеру квартира блестела, вымыла даже плинтусы и карнизы.
Ночь на 10 октября была первой тихой ночью за эти три дня. Как здорово просто выспаться. Сейчас я сижу на балконе, пишу это, периодически слышу гул самолетов и редкие взрывы на севере Газы. Только что была атака: сначала взрыв и только потом сирена. В мамаде душно и начинает болеть голова. Обратный билет у нас на 17 октября. Очень надеюсь, что к этому дню всё закончится и мы сможем вернуться домой. И черт с ним, с морем.
У меня много друзей-израильтян. И все они очень злятся. И те, кто в стране больше 30 лет, и те, кто репатриировался относительно недавно. Они винят в происходящем правительство, негодуют, что «самая крутая» разведка и армия допустили подобное. Одни сравнивают происходящее с трагедией 11 сентября в США, другие — с войной Судного дня, третьи — наши соотечественники — с Бесланом и «Норд-Остом». Количество погибших и пропавших без вести растет с каждым часом.
При этом ХАМАС дал несколько часов жителям Ашкелона, чтобы те покинули свои дома. «В ответ на преступление врага, заключающееся в принуждении нашего народа покинуть свои дома в нескольких районах сектора Газа, мы даем жителям Ашкелона возможность покинуть его до пяти часов вечера этого дня», — говорится в сообщении организации.
