Мы следим за стремительно развивающейся ситуацией в Нигере после произошедшего там 26 июля военного переворота. На смену прозападному правительству Мохамеда Базума пришло правительство генерала Абдурахмана Тчиани, который объявил себя председателем Национального совета спасения Родины. Всё это происходит в Нигере — в переводе с языка юго-восточных туарегов тамашек, означающем «великая река» или «река рек», — в этой бедной западноафриканской стране, входящей в так называемую сахельскую пятерку, бывшей французской колонии, не имеющей выхода к морю, где большая часть территории расположена в пустыне Сахара. В стране, которая обеспечивает около 40% урана для атомной промышленности Франции.
И именно Нигер сегодня оказался центром пересечения стратегических интересов ряда глобальных игроков. Мы не будем воспроизводить хронологию событий военного переворота. Они хорошо известны. Чтобы понять, что сейчас на самом деле происходит на африканском континенте, конкретно — в Нигере, а не просто наблюдать за чередой сменяющих друг друга событий, надо выйти за пределы африканского континента и за пределы сегодняшнего дня.
Немного истории. В начале 2000-х годов лидерами крупнейших европейских государств были Жак Ширак во Франции, Герхард Шредер в Германии и Сильвио Берлускони в Италии. Их объединяла идея развития Европы с опорой на ресурсную базу России. Это была идея «Большой Европы» — Европы «от Лиссабона до Владивостока». Первоначально эти идеи высказывал Шарль де Голль. «Да, вся Европа от Атлантики до Урала будет решать судьбы мира!» — заявил он в своей исторической речи 1959 года в Страсбурге. В 1999-м была введена единая европейская валюта евро как альтернатива американскому доллару. Россия в целом поддерживала проект «Большая Европа».
В 2003 году названные лидеры европейских государств выступили против интервенции США в Ираке, продемонстрировав политическое единство. Против вторжения в Ирак выступили Россия, Франция, Германия и Италия, хотя формально Рим отправил в Ирак контингент численностью около 3 тыс. человек. Успешное развитие европейского проекта — сочетание дешевых российских ресурсов, западных технологий, самостоятельность политики и единства в решениях — представляло собой угрозу для мировой гегемонии Штатов, и Америка предприняла ряд действий для ее купирования.
В 2013 году Эдвард Сноуден предоставил сведения о существовании американской программы слежения Prism и ее британского аналога Tempora, заявив, что с середины 1990-х годов весь поток информации, проходящей по мировым коммуникационным системам, контролировался этими программами. В том числе и переговоры первых лиц европейских стран. Первое, что было сделано в отношении европейских лидеров, — допущена утечка в СМИ информации, компрометирующей Ширака, Берлускони и Шредера, и впоследствии на их место были приведены к власти политики, лояльные США: Николя Саркози во Франции, Ангела Меркель в Германии. Берлускони еще какое-то время держался, но его политическая репутация была подорвана.
Второе действие по блокированию проекта «Большая Европа» было связано с разрывом экономических и политических связей между РФ и Евросоюзом. Было принято решение, что к моменту этого разрыва Соединенные Штаты смогут обеспечить замену углеводородов РФ другой ресурсной базой, замыкающейся на США.
Стратегические решения по блокировке проекта развития Европы, принятые Вашингтоном в начале 2000-х годов, были запланированы не на год или два, а на десятилетия вперед. Рост добычи углеводородов в США, лоббирование поставок американского сжиженного природного газа, нарастающее обострение обстановки между РФ, Евросоюзом и блоком НАТО — звенья одной цепи.
В каком положении в настоящий момент находится Европа? Де-факто она из геополитического субъекта превратилась в объект. Проект «Большая Европа» закрыт. Поставка энергоносителей из России резко сокращена. Стоимость киловатт-часа электроэнергии в Германии примерно в четыре раза выше, чем в США. Экономика Германии (а это технологический, экономический локомотив Евросоюза) в настоящее время не может конкурировать с предприятиями США, что уже сейчас вынуждает европейский бизнес к переносу производственных мощностей из Европы за океан.
В этих условиях Франция, получая электроэнергию от своих атомных электростанций, в значительной степени сохранила экономические преимущества. Это обстоятельство, учитывая стратегию США по ослаблению Европы и устранению конкурентов, делает Париж очередной мишенью воздействия.
Напомним, что Нигер обеспечивает четверть всех поставок урана в страны Евросоюза и около 40% — для французской атомной промышленности. Франция находится в безвыходном положении. Прекращение поставок урана из этого государства приведет ее к ситуации, аналогичной тому, что происходит с экономикой Германии, и создаст предпосылки для прямого вооруженного конфликта на территории Африки.
Можно сказать, что стратегический план США, начало которому было положено в 2000-х годах, идет успешно. Позиции Франции и Европы в Африке действительно ослабевают, и здесь мы видим совпадение внутренних африканских антиколониальных решений и стратегических американских интересов. Но, как нередко бывает в истории, заинтересованная сторона часто остается в тени, не всегда действует своими руками, а бывает, что она сталкивает других участников с целью их взаимного ослабления.
Для Европы потеря Нигера де-факто равносильна объявлению войны, потому что потери и разрушения для ее экономики в целом и для французской в частности могут быть катастрофическими. И речь не только об уране, но и о вероятном препятствии в строительстве газопровода NMGP (Nigeria Morocco Gas Pipeline), который представляет собой альтернативу поставкам газа из России и призван поддержать европейскую экономику. Газопровод должен проходить через территорию Нигера, и новое правительство, учитывая его антизападную направленность, может заблокировать его строительство. То есть ситуация, которая сейчас раскручивается вокруг Нигера, может обернуться последствиями, в том числе для РФ.
В то же время говорить, что ситуация в Нигере свидетельствует о потере влияния Франции и Европы в целом в Африке, неверно. Между Африкой и Европой существуют сильные исторические, экономические связи. Евросоюз реализует ряд проектов, направленных на финансовую поддержку и развитие Африки. Проект Евросоюза «Горизонт» (Horizon Europe), рассчитанный до 2027 года, с бюджетом €95,5 млрд, включает африканское направление с бюджетом €350 млн на два года. Деньги идут на внедрение инноваций и исследования в области здравоохранения, борьбу с инфекционными болезнями и изменением климата, зеленую энергетику, информационно-коммуникационные технологии. В Африке работают благотворительные фонды и НКО, которые финансируют ряд проектов. Например, фонды «Лореаль» (Франция), фонд Герды Хенкель (Германия) поддерживают африканских женщин, занятых в науке и различных областях экономики. Их цель — сохранить и усилить присутствие Европы на африканском континенте.
Поскольку бедность в Африке не побеждена и существуют проблемы, которые трудно решить без донорской поддержки, страны этого региона вынуждены принимать помощь, в том числе от бывших метрополий. Африканцы это понимают, знают о неоколониализме, стараются регулировать факторы, которые ставят Африку в зависимость, стремятся к сохранению баланса сил. Поэтому, несмотря на давление западных стран на Африку, контакты между Россией, не имеющей колониального прошлого, и странами африканского континента развиваются.
Автор — старший научный сотрудник Институт Африки РАН, эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай», член правления стратегического агентства по развитию отношений со странами Африки (САРОСА)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
