Закон, запретивший пропаганду абортов, принят 2 августа 2023 года в Мордовии. Он вводит административную ответственность за склонение женщины к этой процедуре. Появление закона не вызывает удивления — общественные обсуждения такой меры идут уже несколько лет.
То, что закон региональный и первый в стране, говорит лишь о том, что кто-то должен быть первым. Возможно, это результат воздействия общественных настроений. А может быть, попытка Общественной палаты Мордовии, предложившей эту идею, поймать волну политической воли и поддержать повестку, показав государственной власти, что в республике идут в ногу со временем. Не исключаю, что республиканский закон — только начало и в будущем такая мера распространится по всей стране.
Но пока формулировки нового закона не позволяют оценить, как именно он будет применяться. Например, он вводит в региональный КоАП штрафы — для физлиц до 10 тыс. рублей, для юрлиц — до 200 тыс. рублей. Но остается непонятным, что образует состав правонарушения, кто и как это будет доказывать. Например, что подразумевать под пропагандой? Что такое распространение информации? Это информационные продукты, такие как кино, песни, печатные материалы, или же реклама?
Если под пропагандой подразумевается распространение информации об искусственном прерывании беременности, то у нас уже есть закон «О рекламе», который это запрещает. Мы не видим по телевизору рекламу операций по увеличению груди, например, именно потому, что есть этот закон.
Реклама — более узкое понятие, чем пропаганда. В СМИ это уже зарегулировано. А новый республиканский закон распространяет запрет пропаганды абортов на соцсети, посты физических лиц. Статья, по сути, дает правоохранительным органам возможность привлечь обычных людей, проводя мониторинг таких сообщений. Но в документе такие размытые формулировки, что практически любое высказывание в соцсетях против рождения детей и за аборты может быть воспринято как административный состав.
Сообщения, которые можно было бы отнести к пропаганде абортов, часто встречаются под новостями о том, что где-то нашли тело новорожденного, от которого избавилась мать. Люди начинают обсуждать эту историю, и несколько человек обязательно выскажутся в духе: «Раз так не хотела ребенка, то не надо было и рожать».
При этом положения законопроекта не касаются так называемых чайлдфри — тех, кто хочет вести свободную бездетную жизнь и демонстрирует свою позицию. А в законе речь лишь об узком направлении прерывания беременности.
Интересны пункты, которые касаются родственников, мужа, партнера, лиц, от которых беременная женщина может находиться в финансовой или иной зависимости. Подразумеваются ли в законе разговоры на кухне, когда муж и жена обсуждают, рожать или не рожать? Если широко рассматривать закон, это может образовывать состав административного правонарушения — и это страшно. Мы получаем вмешательство государства в частную жизнь людей.
Закон не должен коснуться работы врачей или научных медицинских организаций, которые изучают абортивные методики или продвигают программы по прерыванию беременности по медицинским показаниям. Законодатели пояснили, что склонением не является информирование врачом беременной женщины о необходимости аборта по медицинским показаниям. Но это всё равно недостаточная защита от возможного преследования: любой медицинский юрист вам скажет, что при желании здесь можно оказать давление на врача.
Помимо медицинских, существуют и социальные показания к аборту, о них говорится в федеральном законе «Об охране здоровья граждан». Например, это возраст, когда речь о несовершеннолетних, и беременность, наступившая в результате изнасилования. В этих случаях нет показаний по здоровью.
Но получается, что закон Мордовии запрещает предлагать таким женщинам делать аборт. То есть, если на приеме у врача в Мордовии оказалась изнасилованная 16-летняя девушка, он уже не имеет права сам предложить ей такой выход. Здесь республиканский закон противоречит федеральному. Но, с другой стороны, он всё же уточняет, что процедура будет законна, если о ней заговорит сама женщина.
Автор — адвокат, руководитель проекта Федерального союза адвокатов России «Женское право»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
