В преддверии саммита G7, который недавно приняла Хиросима, в западном информационном пространстве усиленно обсуждалось, о каких новых санкциях против России и Китая на нем удастся договориться. Как бы подавая пример колеблющимся, новые пакеты поспешили утвердить США и Великобритания. Продолжая прежнюю линию, они включили в проскрипционные списки еще одну группу совершенно разных лиц и корпораций и расширили номенклатуру запрещаемых к поставке товаров и предоставляемых услуг. Одновременно они постарались сместить акцент в них прежде всего на контроль за соблюдением санкций, угрозы тем, кто отважится их нарушить, и демонстрацию того, что вторичные меры — не пустой звук. В число «отменяемых» были показательно включены несколько компаний из разных стран.
Однако повышенное внимание вызвали не эти, в какой-то степени ожидаемые действия богатого меньшинства планеты по дальнейшему разрушению всемирной торговой и финансовой системы. И даже не их претензии на то, чтобы предписывать всем остальным, с кем можно поддерживать экономические, финансовые, технологические, да и просто человеческие связи, а с кем нельзя. Комментаторов особенно заинтересовало, получится ли у G7 продвинуться в согласовании запрета на восстановление поставок энергоносителей из России в ЕС по магистральным трубопроводам, по которым они по несовпадающим причинам больше не поставляются. Мера беспрецедентная и на первый взгляд дикая. Углеводороды же по ним не идут. Одни взорваны, и в их отношении ведется летаргическое расследование. Другие выведены из рабочего режима.
Очень странно выглядит и сценарий, по которому пошло согласование. За неопровержимый факт в информационном пространстве принято, что идея запрета принадлежит руководству Украины. Президент Владимир Зеленский даже высказался за то, чтобы взорвать трубопровод в Венгрию. Дальше по обкатанной схеме идею подхватили и обосновали агенты влияния в политической и экспертной среде. Затем ее активно поддержали ястребы в стане стран Новой Европы, традиционно берущие на себя такую роль. Наконец, как бы вопреки воле более умеренных грандов европейской политики, в форме вполне конкретного проекта она оказалась в повестке дня.
Нестыковок несколько. С Будапештом, его руководством, правительством и правящей партией «Фидес» у Киева давние счеты. Венгрия регулярно старается остудить горячие головы, призывает предпринимать такие шаги, которые ведут к миру, а не к эскалации. Настаивает на том, чтобы Европейский союз в первую очередь заботился о нуждах и интересах европейцев, а не о том, как бы нанести третьим странам максимальный ущерб. Поставки российских углеводородов в Венгрию по магистральному трубопроводу любым образом, даже таким, Киев рад был бы остановить. Но в нынешних условиях, когда у него гора намного более важных проблем, лоббировать запрет чисто гипотетического восстановления магистральных трубопроводов, на что еще нужно найти деньги, и снова возбуждать к себе недружелюбные чувства хотя бы части государств, от которых он зависит, ему, в общем-то, не к чему.
Это как бы логическая нестыковка. Есть и более важная — политическая. В ЕС согласия по поводу запрета нет. В Штатах есть. Они на трубопроводные поставки из России вроде бы не ориентируются. И таким экстравагантным образом радеют об интересах своих европейских союзников. В ЕС же согласие отсутствует. Часть европейских стран, включая наиболее влиятельные, находится в совершенно другом положении. Значит, ни у высших чиновников ЕС, ни у грандов интеграционного альянса говорить от имени «двадцати семи» на G7 не было и нет никаких полномочий. Решения в ЕС по таким вопросам всё еще принимаются единогласно. Планы отменить единогласие есть. Но пока они в проекте. Будущее покажет.
Все эти политические и логические нестыковки подталкивают к выводу о том, что постановка вопроса о запрете на восстановление, вернее, информационный вброс по поводу его постановки появился по чьему-то вполне конкретному запросу — в нем заинтересованы самые влиятельные силы в США и ЕС, предпочитавшие до поры до времени не раскрывать свои карты. Для того чтобы разобраться с тем, в чем эти интересы заключаются и к чему они могут привести G7 и ЕС, надо связать их с разнонаправленными стратегическими целями, которых придерживаются Вашингтон и Брюссель. Когда цены на энергоносители и продовольствие в 2022 году скакнули вверх, это было менее очевидно, чем сейчас, когда они серьезно просели.
С середины 2010-х годов США резко поменяли галс проводимой внутренней и внешней политики и ввязались в долгосрочную торгово-экономическую войну против Китая и на опережение против России с откровенно проигрышных позиций. Нуждаясь в реиндустриализации, уступая Китаю по темпам обновления промышленного производства на большинстве направлений, теряя позиции не только в Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, США стали рвать связи, выгодные им самим.
Убедившись в том, что тем самым они лишь ослабляют себя, американцы взяли курс на возвращение себе лидирующих позиций в мире в области материального производства и сферы услуг и глобальное технологическое доминирование. Для этого им нужны триллионные инвестиции из всех возможных источников, привлечение своих и иностранных компаний на свою территорию любыми способами, принуждение союзников работать прежде всего на них и потом уже на себя. И, наконец, превращение всех остальных в поставщиков того, в чем они нуждаются, в первую очередь новых технологий, сырья и высококвалифицированных кадров, и безропотных рынков сбыта. Не в меньшей степени им нужна красивая картинка мира, который они строят, для того чтобы «продать» этому миру в действительности сугубо националистическую программу восстановления своего доминирования в глобальной политике и экономике.
Такую картину мира и для себя, и для англосаксов в ЕС уже нарисовали. Как они объясняют, он будет построен благодаря их совместным усилиям спасти планету от климатического Армагеддона. Это будет чистый безуглеродный мир, основой которого станет новая циркулярная цифровизированная экономика, получающая энергию из возобновляемых источников и не нуждающаяся в больших объемах сырья. Это будет мир, в котором забота о климатической нейтральности станет хребтом общественного сознания и будет определять практическую политику.
Единственно, чтобы такой мир стал реальностью, США и ЕС должны вынудить все остальные страны следовать своей социально-экономической модели его построения, иначе они потеряют в международной конкурентоспособности. Им важно вынудить партнеров и соперников расчищать свои рынки для их товаров и поэтапно исключать ископаемое топливо из формируемой новой экономики. Сначала российское, затем и всех остальных стран (естественно, кроме США) с мощным ТЭКом. Если не останется альтернативы, вложения в ВИЭ, потребление ВИЭ, переход на ВИЭ станет единственно возможным вариантом ведения бизнеса.
В этом контексте запрет восстановления поставок по магистральным трубопроводам мог бы стать легко читаемым сигналом предпринимательским кругам: всё — вопрос закрыт. Возврата к прошлым поставкам дешевых российских углеводородов не будет. Потом последует отмена поставок углеводородов и из других стран. Ориентируйтесь на это. Делайте правильный выбор. Другого мы вам не позволим.
На то, что цель постановки вопроса об отмене состоит, скорее всего, именно в этом, указывают также новые сюжеты, касающиеся ситуации в европейской и мировой энергетике, активно обсуждаемые последние дни. Информационное пространство наполнено сообщениями о стремительном падении цен на энергоносители, о том, что газохранилища по-прежнему наполнены на 2/3 и предложение будет превышать спрос, а в Финляндии цены на электроэнергию вообще ушли в минус. Спекулятивная составляющая комментариев по этому поводу вполне очевидна. Но главное не в этом, а в том, что она работает на тот же проанализированный выше нарратив, делая принятие решения о запрете проще и безболезненнее.
Ответ с российской стороны может быть только один — увереннее перенаправлять поставки на рынки дружественных стран, создавать с ними прочные сырьевые и технологические союзы, быстрее двигаться по пути энергоэффективности и энергосбережения, тверже придерживаться курса на ускоренное развитие отечественной нефтехимии.
Автор — профессор, директор Центра средиземноморских исследований НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
