На следующий день после визита президента Сирии Башара Асада в Россию, 16 марта, в Москве должны были состояться переговоры заместителей министров иностранных дел РФ, Турции, Сирии и Ирана. Однако в последний момент что-то пошло не так, и встреча была перенесена.
Консультации в таком формате должны были пройти впервые. Ранее страны проводили лишь трехсторонние встречи: в рамках астанинского формата существовал треугольник Россия – Турция – Иран, в котором государства, имеющие наибольшее влияние на процессы в Сирии, согласовывали свои действия во избежание прямых столкновений и дестабилизации ситуации. В конце прошлого года возник еще один треугольник: Россия – Турция – Сирия, в рамках которого Москва выступала в качестве посредника между Анкарой и Дамаском, начавшими процесс нормализации отношений.
В начале 2023 года было объявлено, что к этому формату подключится Иран, в перспективе это могло значительно расширить повестку трехсторонних консультаций и привести к окончательному урегулированию сирийского кризиса. Долгое время встреча откладывалась, не было ясности и в отношении того, на каком уровне пройдут переговоры. Наконец примерно за неделю до визита Асада в Москву иранские официальные лица подтвердили, что примут участие в четырехсторонней встрече.
Утром 16 марта, в день, когда должны были состояться консультации заместителей министров иностранных дел, турецкий телеканал NTV сообщил, что встреча будет перенесена «по техническим причинам». По одной из версий, сдвиг произошел на фоне интервью сирийского президента, которое он накануне вечером 15 марта дал «РИА Новости»: «Из-за войны и негативной роли, которую сыграла Турция в этой войне прямые контакты между нами и турецкой стороной были невозможны. Для нас Турция — это государство-оккупант», — заявил он. Кроме того, в качестве условия для встречи с турецким президентом Башар Асад назвал готовность Анкары полностью вывести войска с территории САР и вернуться к довоенному статус-кво.
Напомним, что в настоящее время Турция оказывает поддержку террористическим группировкам (в частности, речь идет о запрещенной в РФ организации Хайят Тахрир аш-Шам), контролирующим значительную территории в северо-западной провинции Идлиб, а также управляет тремя анклавами на севере Сирии, которые перешли под ее контроль в результате трех военных операций. Дамаск не раз в жесткой форме заявлял, что готов к переговорам только после окончательного вывода войск со своей территории, но тем не менее при российском посредничестве пошел на контакт с Анкарой осенью 2022 года. Результатом этого потепления стали переговоры министров обороны и глав разведывательных ведомств, прошедшие в Москве 28 декабря.
Вероятно, Анкара ожидала от Дамаска определенных уступок и смягчения риторики. Слова сирийского президента сочли слишком жесткими на фоне запланированных на 14 мая парламентских и президентских выборов. Проблемы с ликвидацией последствий разрушительного февральского землетрясения и критика со стороны оппонентов ослабили позиции президента Реджепа Тайипа Эрдогана в преддверии события, от которого зависит вся его политическая карьера. В этом контексте проведение переговоров после ультимативных требований Сирии турецкая общественность могла счесть проявлением слабости. Рейтинг президента, часто представляющего возросшую роль Турции на мировой арене в качестве одного из своих главных достижений, мог снова опуститься.
С другой стороны, подобная реакция Турции могла быть вполне ожидаема, и сирийский президент, вероятно, понимал последствия своих слов. Однако в условиях стремительного потепления в отношениях с арабскими странами нормализация отношений с Турцией уже не воспринимается как главный приоритет. Осенью-зимой 2022 года Сирия переживала тяжелейший энергетический и экономический кризис, в связи с чем развитие отношений с Анкарой могло рассматриваться как один из путей его преодоления. До начала гражданской войны именно Турция была главным иностранным инвестором в сирийскую экономику и одним из основных покупателей ее промышленной продукции. Компании, обеспечивающие электроэнергий турецкие анклавы на севере Сирии, также в теории могли решить проблему нехватки энергии.
Однако в настоящее время в Дамаске стремятся развить тренд на нормализацию именно с арабскими странами. Многие из них использовали землетрясение 6 февраля как предлог для начала интенсивного диалога с Сирией. Так, в феврале Дамаск впервые с 2011 года посетили министры иностранных дел Иордании и Египта, а в начале марта — и Саудовской Аравии. Президенту САР также лично позвонили руководители Египта и Ливана. 26 февраля Дамаск посетила представительная парламентская делегация, в составе которой были главы законодательных органов Ирака, Иордании, Палестины, Ливии, Египта и ОАЭ, а также депутаты из Омана и Ливана. Наконец, сам президент Сирии Башар Асад недавно побывал в Омане и ОАЭ.
Арабские страны выделили Сирии значительную гуманитарную помощь. При этом появилась надежда на дальнейшее развитие экономического взаимодействия с Дамаском: 10 февраля США заявили, что санкции, наложенные на САР в соответствии с принятым в 2020 году Актом Цезаря, не будут затрагивать трансакции, связанные с оказанием гуманитарной помощи. Ранее именно рестрикции препятствовали развитию сирийско-арабских отношений, поскольку фактически любое сотрудничество с Дамаском могло стать причиной введения вторичных ограничений.
На этом фоне вновь заговорили о перспективе возвращения Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ) — основную международную организацию в регионе. В ноябре 2022 года подобную попытку уже предпринимал Алжир: тогда в стране проходил первый с начала пандемии саммит ЛАГ, в преддверии которого алжирские дипломаты стремились подготовить почву для восстановления членства Сирии в организации. Тем не менее они не смогли преодолеть сопротивление двух монархий Персидского залива — Катара и Саудовской Аравии. Последняя в целом поддерживает возвращение Сирии в арабский мир, однако выдвигает ряд предварительных требований: запуск диалога с оппозицией, сокращение иранского присутствия и ужесточение пограничного контроля в целях борьбы с наркотрафиком. Старт диалога с оппозицией, особенно с организациями находящимися в Идлибе и анклавах на севере страны, от Дамаска требует и Анкара. Даже без заявлений сирийского президента о выводе войск эта тема могла стать одной из наиболее острых в ходе четырехсторонних переговоров.
В результате Сирия оказывается под значительным давлением самых разных требований. Арабские страны ждут политических реформ, Турция — изменений и компромиссов по своему военному присутствию на севере страны, Иран, даже несмотря на недавнюю нормализацию отношений с Саудовской Аравией, опасается роста влияния арабских стран в Сирии. В этих условиях проведение четырехсторонних консультаций между Россией, Турцией, Сирией и Ираном может постоянно сдвигаться.
Автор — исследователь Института международных исследований МГИМО МИД России, проектный менеджер Центра внешнеполитического сотрудничества им. Е.М. Примакова
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
