Потеряли счет: ЕС не может найти большую часть замороженных российских резервов
Юридическая служба Евросоюза подтвердила, что не может сообщить ничего о том, где находятся 86% замороженных российских активов, то есть $258 млрд. Об этом в четверг написало агентство Bloomberg со ссылкой на документ, подготовленный к саммиту ЕС. Для того чтобы каким-то образом использовать арестованные средства, их надо сначала найти, и это гораздо сложнее, чем кажется. Почему — разбирались «Известия».
Иголка в стоге сена
В январе Банк России выпустил последний на данный момент отчет о структуре резервов, размещенных за рубежом. В соответствии с информацией, на 1 марта 2023 года сумма средств составляла $574,2 млрд (годом ранее — $617,1 млрд).
Согласно последнему перед СВО годовому отчету от 2021 года, на зарубежных счетах ЦБ находилось $612,9 млрд, из которых 15,7% было размещено в Германии, 9,9% — во Франции, 9,3% — в Японии, 6,4% — в США, 5,1% — в Великобритании, 2,7% — в Канаде и 2,5% — в Австралии. $412 млрд составили валютные активы, еще $131,5 млрд — золото. Начиная с марта 2022 года официальные лица Евросоюза заявляли о замораживании золотовалютных российских резервов (ЗВР) на сумму около $316 млрд. По приблизительным подсчетам, на тот момент это 51,6% от всех ЗВР. Позднее к ним добавились еще $19 млрд активов российских бизнесменов, попавших в санкционные списки.
Большая часть резервов была размещена в ценных бумагах, однако официальной информации о том, на счетах каких банков они хранились, не существует. Более того, на сегодня нет достаточных сведений о том, каким конкретно образом происходило инвестирование активов ЦБ и осуществлялся дальнейший контроль над ними — напрямую или через посредников. Это обстоятельство является основной причиной сложности поиска, который ведется с марта прошлого года, когда Еврокомиссия заявила о создании специальной группы по «аресту и замораживанию» (англ. Freeze and Seize Task Force).
Кроме того, мониторинг и контроль за движением ценных бумаг со стороны Евросоюза и США может быть осуществлен, только если речь идет об активах или обязательствах, эмитентами которых являлись они сами, то есть Европейский центральный банк и Федеральная резервная система.
Банковская тайна
Сами европейские банкиры совершенно не заинтересованы в «сотрудничестве со следствием». Разглашение такого рода информации несет для них серьезные репутационные риски. Ведь ни для кого не секрет, что на их счетах — и это прямо или косвенно не раз подтверждалось в прошлом — вполне могут лежать средства других государств, находящихся под санкциями. Политическая ситуация в мире будет меняться, а бизнес-интересы постоянны. Обнародование же информации относительно владельцев тех или иных счетов повлечет за собой исключительно негативные последствия для банкиров.
Примечательно, что 10 февраля, то есть на следующий день после публикации Bloomberg, ЕС выступил с заявлением об «усилении работы» по поиску российских активов. «Евросоюз вместе с партнерами усиливает работу по использованию замороженных активов России для поддержки восстановления Украины и для репараций в соответствии с законодательством ЕС и международным правом», — сказано в документе, опубликованном по итогам саммита организации.
Нет единства, нет закона
Однако в этой формулировке имеется весьма серьезный изъян. Дело в том, что в Европейском союзе до сих пор не существует законодательных норм, разрешающих конфискацию и передачу активов третьей стороне. Иными словами, Еврокомиссия не имеет полномочий для такого рода действий, для этого необходимо создать соответствующую юридическую базу. Кроме того, внутри самого ЕС нет консолидированной позиции относительно конфискации. Многие политики, эксперты и представители бизнеса выступают против. По этой причине реализация намерений Брюсселя займет немало времени, рассказал в интервью «Известиям» ведущий эксперт Российского института стратегических исследований Павел Захаров.
— Далеко не все в Европе согласны с этой идеей. Ведь если сегодня конфискуют российские активы, то послезавтра дело может дойти до изъятия собственности отдельных европейских юридических лиц. Поэтому процесс согласования будет еще более медленным, чем обычно. На данный момент Еврокомиссия не представила даже финального варианта соответствующей директивы. Даже в случае ее согласования процесс утверждения и ратификации в лучшем случае займет около года, — прогнозирует эксперт.
Что касается частных активов, то и здесь нет четкой общей практики, добавляет он. В отдельных случаях суды удовлетворяют изъятие активов попавшего под санкции бизнеса, в каких-то — отказывают в этом.
Изъятие российских резервов сделает с репутацией ЕС то же самое, что и с репутацией европейских банков, если они по тем или иным причинам согласятся предоставить государственным органам информацию о своих счетах. Европейский союз, нарушающий право собственности по политическим причинам, де-факто становится «рейдером». По крайней мере, неевропейские инвесторы воспримут данные действия именно так.
Вероятность того, что дело дойдет до конфискации российских резервов, не велика, считает профессор ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Портанский.
— В европейских странах существуют устоявшиеся правовые традиции и отношение к частной собственности, поэтому принять решение о прямом изъятии российских резервов будет очень непросто. Таким образом, будет создан прецедент с далекоидущими последствиями. Так что подход к этому вопросу на самом деле будет происходить очень осторожно. То же самое относится и к банковской тайне: если банки могут не сообщать, они не будут этого делать. И никакие призывы на них не подействуют, — заключил собеседник.
