Небывалая волна кризисов, в которой запуталось и потерялось современное человечество, — лишь внешнее проявление его глубочайшего и всестороннего переформатирования.
На рубеже 80-х и 90-х мы перешли из индустриальной в информационную эру, от доминирования промышленников к доминированию финансовых спекулянтов, из мира заводов и инженеров в мир бирж и пиарщиков, — от изменения окружающего мира к изменению собственного сознания.
Ковидный 2020 год стал новой революцией: соцсети как новая среда жизни человека стали превращаться во всепоглощающие цифровые экосистемы, а «большая цифра» — в новую политическую доминанту, противостоящую финансовым спекулянтам и близкую к промышленному капиталу. Управление людьми все больше осуществляется непосредственно и исподволь — через социальные платформы, минуя посредников в виде денег и государств.
Возникла проблема сохранения разумности человека, почти не нужной для его новой ключевой функции — производства «цифрового следа» для обучения искусственного интеллекта. Рост эффективности технологий лишает большинство людей возможности производительного труда, а обмен труда на материальные блага заменяется обменом внимания на эмоции, не только не производительным, но и не требующим разумности.
Технологическая революция сопровождается распадом глобальных рынков на макрорегионы из-за загнивания глобальных монополий: завысив цены на свою продукцию, они порождают кризис сбыта и в борьбе за рынки разрывают объединенный ненадолго мир, разрушая потенциальных конкурентов искусственным хаосом. А кредитование сбыта создало «навес» заведомо невозвратных долгов, который начинает рушиться.
Ликвидация образования для подчинения масс загнивающим (и потому не способным обосновать свою власть) глобальным монополиям привела к неадекватности бюрократий Запада и их неспособности управлять системами жизнеобеспечения, — в частности, к уже идущему энергетическому и близкому продовольственному кризисам.
Это ведет к замене рынка прямым распределением минимальных благ, признаки чего проявились во время пандемийных ограничительных мер, а сейчас стали ответом Запада на энергетический кризис.
Деградация (из-за краха образования) глобального и национального управления породила самоубийственное стремление к резкому сокращению численности и разнообразия человечества для приведения его в соответствие падающим способностям менеджмента.
Столь глубокие изменения активизируют всех участников глобальной конкуренции, осваивающих качественно новые формы существования и методы целеполагания, принятия решений и действия.
Непосредственной реакцией наиболее публичных элементов глобального управления — государственных машин США и Англии — стала попытка уничтожить явных и потенциальных конкурентов.
Ключевой инструмент — украинская катастрофа.
Непосредственная цель — отказавшаяся от независимости континентальная Европа, которая еще является экономическим конкурентом США (Германия с населением в 4,5 раза меньше экспортирует порой больше товаров) и политическим — Англии. Чтоб лондонский Сити правил Европой, та должна быть деиндустриализирована и раздроблена до состояния колоний XIX века.
Инструмент ликвидации Европы — лишение ее дешевого сырья. Как показали аналитики Credit Suisse, из российского сырья на 20 млрд евро Германия производила продукции на 2 трлн: в сто раз больше! Качественное удорожание энергии, а затем и остального сырья вкупе с кризисом глобальной логистики сделает Германию социальным адом в стиле даже не Польши (у которой все же есть армия), а Румынии.
Россия в этой схеме подлежит уничтожению как в превентивных целях (для недопущения восстановления европейской субъектности), так и для захвата определяющего будущее сырья. Без доступа к нему Китай и Индия будут поставлены на колени в колониальное состояние времен «опиумных войн» и восстания сипаев. Это обеспечит глобальное доминирование цифровой фракции капитала, базирующегося в США и Англии, и помещение «золотых ста миллионов» в электронный концлагерь, а остальных — в агонизирующий «киберпанк».
В этих условиях руководству РФ необходимо обеспечить стране кардинальное обновления буквально всего, включая мировоззрение и структуру госуправления.
Прежде всего, надо обеспечить честность власти: исключить двойное гражданство, запретить счета за границей для не живущих там постоянно, запретить иностранные активы общественно значимым лицам, прекратить бегство капиталов (в том числе через криптовалюты), приравнять коррупцию в госуправлении к измене Родине.
Вся политика должна быть подчинена росту добавленной в России стоимости и уходу от состояния колонии (при нем экспортируется сырье, а импортируется продукция его переработки).
Надо ввести защищающие наши производства импортные пошлины в размере 40% для дружественных стран и 80% для остальных. Предметы общедоступной роскоши облагать импортной пошлиной 100%, доступной не более чем 10% населения — 300%.
Для снижения материальных издержек промышленности и обеспечения управления в интересах общества мягко (на 51%, как в Англии после Второй мировой войны) национализировать базовые отрасли и работающие с населением банки. Обеспечить доступный кредит (его ставка не должна превышать половину рентабельности по активам обрабатывающей промышленности, сейчас это 2%), ограничить финансовые спекуляции и произвол монополий.
Для обеспечения общественной солидарности надо восстановить прогрессивное обложение доходов, имущества и наследства, введя швейцарский принцип вмененного дохода (рассчитываемого исходя из того, что расходы на обслуживание имущества не могут превышать четверти годовых доходов). Инвестиции должны быть освобождены от налога на прибыль, а его ставка быть ниже ставки налога на доходы наиболее богатых физлиц.
Главным приоритетом власти должно быть наращивание интеллектуальной производительности.
Этот разворот к созидательному преображению России является условием нашего выживания.
