Кризис в отношениях России и Запада на фоне военного конфликта на Украине рано или поздно должен был проявиться в Балтийском регионе. Одна из предпосылок такого развития событий — проблема транспортной связи Калининградской области с остальной страной. Триггером для ее обострения стали санкции Европейского союза против России, введенные после начала специальной военной операции. Москва заявила о запрете со стороны Литвы на транзит широкой номенклатуры российских грузов. Событие получило серьезный политический резонанс. По всей видимости, Европейский союз примет поправки к санкционному законодательству, которые позволят беспрепятственно осуществлять транспортное сообщение, то есть пока развитие проблемы удалось приостановить. Однако ее обострения в будущем исключать нельзя, что заставляет принимать меры по налаживанию морского сообщения с российским эксклавом.
Если смотреть на проблему со строго формальной точки зрения, то действия Литвы могли иметь под собой юридический смысл. Санкции Европейского союза, зафиксированные в последней редакции регламента Совета ЕС № 833/2014 «Об ограничительных мерах в связи с действиями России по дестабилизации Украины», определяют ряд товаров, которые запрещено ввозить на территорию Европейского союза. Всего можно выделить четыре группы таких товаров.
Во-первых, речь идет о продуктах из железа и стали, поименованных в приложении XVII регламента. В их числе горячекатаные и холоднокатаные листы и полосы из нелегированных и других сплавов, электротехническая листовая сталь, листы с металлическим покрытием, продукция из олова, арматура, железнодорожный материал, бесшовные трубы, нелегированная проволока и др. Ст. 3g регламента запрещает как импорт такой продукции, так и ее транспортировку.
Во-вторых, следует отметить группу товаров, «приносящих прибыль российскому бюджету» и поименованных в приложении XXI. В него вошли некоторые виды морепродуктов (ракообразные, икра), алкоголь, цемент, удобрения, шины, лес и продукты из дерева, бумага, стекло, серебро, морские суда и др. Ст. 3i запрещает импорт и трансфер таких продуктов, хотя и вводит некоторые исключения по удобрениям согласно оговоренным квотам.
В-третьих, ЕС ввел запрет на импорт российского угля, однако ст. 3j уточняет, что ограничения вступят в силу 10 августа 2022 года.
В-четвертых, запрещен импорт российской нефти и нефтепродуктов. Однако действующие контракты можно осуществлять до 5 декабря 2022 года и 5 февраля 2023 года соответственно (ст. 3m).
По первым двум группам товаров проблемы с транспортировкой могут возникать уже сейчас, а по двум другим они наступят в ближайшее время. При этом ни по одной из них не предусмотрены исключения, связанные с транзитом в Калининградскую область, хотя, например, по другому запрету такие исключения введены. Так, ст. 3l ограничивает российские транспортные компании в перевозке грузов по автомобильным дорогам ЕС, но оговаривает исключения для Калининградской области.
Совместное заявление Российской Федерации и Европейского союза о транзите между Калининградской областью и остальной территорией Российской Федерации от 11 ноября 2002 года не сработало в качестве страховочного механизма. Ключевой акцент в заявлении сделан на транзите граждан России. Грузы упоминаются в нем лишь по касательной в контексте «необходимости снятия озабоченности обеих сторон в связи с будущим транзитом людей и грузов». Далее это положение применительно к грузам не расшифровывается.
В Москве действия Литвы восприняли как провокационные и враждебные. Заявление МИД РФ требовало восстановления транзита в полном объеме и обозначало возможность действий России «по защите своих национальных интересов». Следует отметить, что основания для такой оценки были. Прежде всего Литву можно считать одной из наиболее враждебно настроенных в отношении РФ стран ЕС. В Москве давно привыкли к тому, что различные антироссийские инициативы исходят именно из Вильнюса. Поэтому восприятию текущих событий в качестве враждебного шага вряд ли следует удивляться. Строго говоря, в Литве могли предвидеть политическую проблему и поставить вопрос об исключениях или хотя бы механизмах решения проблемы еще в процессе согласования режима санкций. Теперь это приходится делать руководству ЕС.
Надо отдать должное осторожности европейской дипломатии. По всей видимости, в Брюсселе быстро поняли как недоработки нормативно-правовой базы по ограничениям российского импорта, так и возможные политические последствия. Одним из них мог стать, например, отказ Москвы признавать постсоветские границы Литвы. Вряд ли это привело бы к немедленным практическим следствиям. Но процесс пересмотра границ в Европе и так уже набрал приличную скорость. Давать ему еще большее ускорение в ЕС явно не хотят. К тому же на фоне общей напряженности в области безопасности создавать очаг проблем еще и в Балтийском регионе со всей гаммой непреднамеренных и трудно просчитываемых следствий тоже было бы крайне нежелательным для всех.
В ближайшем будущем можно ожидать внесения поправок в решение-2014/512 и регламент 833/2014 Совета ЕС. В них вполне могут быть внесены уточнения по калининградскому транзиту. Если этого не произойдет, вокруг транспортировки грузов вновь возникнут проблемы, причем они будут обостряться по мере истечения сроков по исключениям на импорт угля и нефти, а также появления новых санкций. Независимо от действий ЕС России следует готовиться к любым сценариям. Вопрос о надежном и бесперебойном морском транзите людей и грузов в Калининградскую область теперь приобретает особую остроту.
Автор — программный директор клуба «Валдай»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
