Без России нефти нет
Чуть ли не каждый день новостные ленты приносят нам сообщения о том, что та или иная компания отказалась от сотрудничества с Россией из-за проведения специальной военной операции на Украине. 21 марта о намерении уйти из России заявила итальянская нефтяная компания Enel. Ранее подобный демарш предпринял и ряд других крупных корпораций. Например, компания ВР еще 27 февраля заявила о намерении продать свою долю (19,75%) в «Роснефти» и вывести двух своих представителей из ее совета директоров — бывшего руководителя британской компании Роберта Дадли (входил в совет с 2013 года) и нынешнего главу компании Бернарда Луни (в совете с 2020 года). BP также сообщила, что выйдет из трех совместных предприятий с «Роснефтью» в РФ.
Но прошло уже более трех недель, и, несмотря на все публичные заявления, британский нефтяной гигант, похоже, не собирается быстро сворачивать свою деятельность в России. Казалось бы, после столь громкого «анонса» должны были последовать конкретные действия. Как минимум, компания обязана была уведомить британских и российских регуляторов, саму «Роснефть» о выходе из ее капитала.
Конечно, топ-менеджеры ВР могут уйти из совета директоров «Роснефти», но лишь затем, чтобы уступить место другим представителям британской компании. Скорее всего, лица будут не столь примелькавшимися и даже не исключено, что с российскими паспортами. Но они продолжат «держать руку на пульсе» в интересах британского капитала, не привлекая к себе особого внимания.
Подобная схема уже отработана на уровне совместных предприятий ВР и «Роснефти». Напомним, помимо доли в самой российском компании, британцы владеют долями в трех СП: «Таас-Юрях Нефтегаздобыча» (20%), «Харампурнефтегаз» и «Ермак Нефтегаз» (по 49%). И вот 11 марта компания BP Russian Investment Ltd. (российский филиал ВР) уведомила «Роснефть» об отстранении ранее назначенного ею члена совета директоров «Харампурнефтегаза» Стивена Раймера. На замену ему приходит другой выдвиженец британской корпорации — Афган Гусейнов. Если ВР собиралась громко хлопнуть дверью, то зачем ей своя креатура в руководящем органе совместного предприятия? Или речь идет все-таки не об уходе, а о посильной маскировке своего участия в прибыльном бизнесе?
Безусловно, налицо именно второй вариант. И вряд ли тут следует удивляться. ВР в России интересуют, как и любой бизнес, прежде всего деньги. И деньги эти — большие. Во-первых, участие в капитале «Роснефти» обеспечивает британской компании более трети ее чистой прибыли. Во-вторых, в перспективе именно российские углеводороды могут стать основой для устойчивости бизнеса супермейджора. Ведь около 70% перспективных нефтегазовых ресурсов мира сосредоточено именно на территории РФ. Ни одна другая страна, ни один регион не смогут предложить ВР сопоставимой минерально-сырьевой базы.
В-третьих, наша страна — это, по сути, последняя «тихая гавань» для ведения нефтегазового бизнеса. Мы прекрасно знаем о том, что «зеленая истерия», развернувшаяся в западных странах под лозунгами защиты климата, очень сильно ограничивает возможности нефтегазовых компаний по реализации новых геологоразведочных и добычных проектов. В результате, по оценкам экспертов, глобальные инвестиции в нефтегазовые проекты в 2021 году были в два раза ниже, чем в 2014-м. Россия на этом фоне представляет собой приятное исключение. Взвешенно относясь к концепции энергоперехода (разделяя его идеи, но избегая бездумного форсирования данного процесса), наша страна нацелена на реализацию новых добычных проектов с низким углеводородным следом.
И именно сотрудничество с «Роснефтью» открывает для ВР уникальные перспективы. Так, проект «Восток Ойл», обладающий ресурсной базой в объеме свыше 6 млрд т премиальной малосернистой нефти, предполагает добычу так называемых зеленых баррелей. Использование передовых технологий на всех этапах добычи сырья и его транспортировки обеспечивает проекту «углеродный след» на 75% ниже, чем у других новых крупных нефтяных проектов в мире. Благодаря этому ВР как акционер «Роснефти» решает сразу две ключевые для себя задачи: получает доступ к огромным ресурсам углеводородов и создает себе так необходимый на Западе имидж компании, эффективно снижающей негативное воздействие на окружающую среду.
Такими деньгами и такими возможностями серьезные бизнесмены не разбрасываются — особенно ради сиюминутного пиар-эффекта. Поэтому неудивительно, что сегодня ВР разыгрывает роль забывчивого дядюшки из повести Достоевского, сначала пообещавшего жениться, а потом уверявшего окружающих, что это был лишь сон.
Примеру ВР, судя по всему, последуют и другие крупные игроки международной нефтегазовой отрасли. ExxonMobil, Shell и Equinor, несмотря на свои заявления о выходе из российского бизнеса, не спешат предпринимать какие-либо конкретные шаги. Так же, видимо, будет действовать и итальянская Enel. Но всем эти корпорациям следует серьезно задуматься. Компании из Азии с удовольствием займут их место и войдут в российские нефтегазовые проекты. И западный капитал это прекрасно понимает — и надеется, «переждав бурю», вернуться в Россию без особых репутационных потерь. Но времени на выбор у них остается всё меньше, и если без конца тянуть резину, не говоря ни да ни нет, то на выход их попросит уже российская сторона.
