«Глядя на меня, не поймёшь, маньяк я или нет»
«Людям в погонах я всегда кажусь очень подозрительным», — признается Дмитрий Лысенков. Актер уверен, что может перевоплотиться в кого угодно. Не считает себя востребованным, хотя любой артист может позавидовать количеству премьер, в титрах которых значится его фамилия. Одна из них — фильм Антона Маслова «Многоэтажка», вышедший на на платформе START. «Известия» поговорили с актером не только об этой картине, но и обо всей его карьере.
«Все подростковые проблемы меня миновали»
— В фильме «Многоэтажка» режиссер Антон Маслов собрал прекрасную компанию артистов. У каждого небольшая, но яркая роль. Почему вам достался образ странного любителя животных, который дома держит леопарда?
— Мы знакомы с режиссером еще со времен работы над сериалом «ИП Пирогова». С тех пор Антон Маслов не снял ни одной картины без меня. Сейчас снова в планах совместное кино. А в «Многоэтажку», полагаю, он взял меня за некую неоднозначность фактуры, а не из-за моей любви к животным. Кстати, вы можете даже не подозревать, кто живет у вас за стенкой. Порой люди содержат в квартирах не только леопардов или змей, но и крокодилов. Вот будет сюрприз для соседей, если однажды эта живность разбежится.
— В чем ваша неоднозначность?
— В том, что, глядя на меня, не поймёшь, маньяк я или нет. Например, людям в погонах я всегда кажусь очень подозрительным. Зритель детективов тоже в первую очередь должен думать плохо на меня.
— Вас это ранит или смирились с сим фактом?
— Я подозрителен только для тех, кто не знает меня лично. Поэтому нет, никаких обид и эмоций на этот счет. А до того, что думают обо мне чужие люди, мне дела нет. Я могу быть разным, и режиссеры, которые это видят, используют по полной. И правильно. Результат будет интересный.
— Фильм об одиночестве в большом городе. Родители ничего не знают о детях, которые, в свою очередь, не торопятся откровенничать со взрослыми. Вы были проблемным подростком?
— Нет. Никаких подростковых проблем, даже прыщей, у меня не было. И один против всего мира я не воевал. Родители не вспомнят моих эмоциональных истерик, уходов из дома. Вся эта требуха меня миновала.
Я довольно рано повзрослел, еще в начальной школе. Сначала в стране была перестройка, а следом пришли суровые девяностые. Они и продиктовали — надо быстро повзрослеть.
— Вы понимаете подростков, которых это накрывает?
— Мои дети еще не достигли подросткового возраста, посмотрим, как это всё будет. Я, наверное, понимаю как родитель. Ребенок растет, он не осознает даже, что с ним происходит. В нем гормональные перемены, они влияют на его настроение, на мысли, порой суицидальные, потому что просто устал. Ты как родитель должен ему помогать. Уловить, не пропустить этот момент — важно. Но самое главное — любить детей.
«Могу себе позволить играть разное»
— Завершены съемки «Воланда» по роману Булгакова «Мастера и Маргариты». У вас в картине роль критика Латунского. Маргарита считает, что он похож на патера. Почему одни режиссеры видят в вас маньяка, а другие — католического священника?
— Потому что в моем профессиональном наборе есть всё. В «Воланд» режиссер Миша Локшин пригласил меня на небольшую роль. Критик Латунский у Булгакова в романе только упоминается, а в фильме сценарист Роман Кантор вывел его в реально осязаемого персонажа.
— Дописал Булгакова?
— Это интерпретация, не точное следование тексту автора. Латунского сценарист описывает как человека, проводящего в мир некие государственные установки, выступающего против «ненужной» литературы. Именно он разрушает карьеру Мастера. Латунский не просто цензор, он мнит себя вершителем судеб. Кстати, поступал я в ЛГИТМиК с Булгаковым — на вступительных экзаменах читал Понтия Пилата.
— А каким вы видели свое будущее? О каких героях мечтали?
— Поступая, думал, что дешевый успех — это успех комического артиста. Читал я в школе мало, поэтому говорить о том, что я себя кем-то видел, вряд ли можно.
Есть артисты, которые становятся заложниками своей внешности. Используют свою смазливость как амплуа. Ходят туда-сюда по сцене или в кадре, нравятся девочкам. Но какая же скучная судьба им уготована — всегда играть «штаны». У меня, к счастью, более содержательная карьера. Я могу себе позволить играть разное.
— Вы получили «Золотую маску» за роль в спектакле «Преступление и наказание» Александринки. И в тот же год покинули театр. Почему руководство театра не удержало вас?
— Решение покинуть Александринский театр я принял до получения «Золотой маски» и сообщил об этом руководству. Я решил выйти из труппы, но полагал и предлагал, что останусь играть свои спектакли. Однако руководство театра решило от меня избавиться вовсе.
— Спектакли, в которых вы играли, ушли вслед за вами?
— Некоторые спектакли сняли. А «Преступление и наказание» идет. В нем играет другой артист.
— Вы в обиде на театр?
— Театр — прекрасный. Александринка –— лучшая для меня сцена на всем континенте. Здесь я наиболее комфортно себя чувствовал как артист. В этом театре у меня остались друзья. А то, что я покинул его, так это мои проблемы с руководством.
Дмитрий Лысенков в роли Свидригайлова в спектакле Александринского театра (Санкт-Петербург) «Преступление и наказание»
— Не нашли общий язык с худруком Валерием Фокиным?
— Дело не только в Валерии Владимировиче. Им выстроена система, где есть кольцо администрации, которое даже не подпустит к худруку на разговор. Может быть, он просто не в курсе многих вещей, которые там творятся. Если бы он чаще разговаривал с челядью, было бы больше пользы, больше понимания того, чем люди внизу недовольны.
«Стать «сыном» Нееловой, я согласился сразу»
— Сейчас вас можно увидеть на сцене «Современника». Это тот театр, в который вы хотели попасть?
— Нет, просто когда я переехал из Санкт-Петербурга в Москву, мне позвонил Виктор Рыжаков, худрук театра, и предложил войти в спектакль «Современника» «Собрание сочинений». Узнав, что я буду «сыном» Марины Нееловой, я сразу согласился. Я посмотрел премьеру, где эту роль играл Никита Ефремов, и после приступил к репетициям, чтобы у постановки было два состава.
— Сложно соответствовать Марине Нееловой?
— Марина Мстиславовна — строгая и требовательная. И даже не к партнерам, а к режиссеру. Ему предстоит мотивированно доказать свою позицию, почему именно так, а не иначе. Чтобы не было каких-то разночтений, вариантов сыграть по-другому. Есть текст Евгения Гришковца, но все мы читаем его по-разному. Спорили, дискутировали. Марина Мстиславовна может уесть очень хлестко. И даже при этом немножко покусать.
Марина Неелова на традиционном сборе труппы Московского театра «Современник»
— Вы были покусаны?
— Нет, меня она бережет, уж не знаю, почему. Даже почтила своим визитом в мой день рождения. После спектакля Марина Мстиславовна пришла поздравить, произнесла теплые слова. Это было неожиданно и приятно.
— После кончины Галины Волчек от прежнего «Современника» мало что осталось.
— И это логично. Разве может оставаться «театр Волчек», когда там нет Волчек? Рассчитывать на прежний «Современник» можно лишь по скудоумию. Если хочется сохранить, как было, тогда театр надо переименовать в музей Волчек.
Никогда и нигде еще не было, чтобы новый режиссер пришел и оставил все, как при прежнем лидере. Основы Станиславского сохранить можно, мы все воспитаны в его системе координат. Но художественный язык развивается. Театр Виктюка не останется таким же. При всем усилии может быть лишь театром подражания Виктюку.
— Оставшись без лидера, театру приходится завоевывать аудиторию заново.
— Да, и это работа. Нужно будет доказывать публике свое право. Но не переживайте за аудиторию. Ничего страшного: ушли одни, придут другие. А кто-то выберет жить воспоминаниями.
— Вы теперь живете в Москве. Не хочется ли оказаться в штате того же «Современника» или Театра Вахтангова, где главным режиссером ваш педагог по ЛГИТМиКу Юрий Бутусов?
— Признаться, я неплохо себя чувствую на воле. Да и зарабатывать так намного проще. Но свобода и погоня за рублем могут обернуться халтурой. Я осознаю, что есть опасность потерять квалификацию. Надеюсь, пока мне удается держаться. Но не исключено, что я все-таки оценю нехватку ежедневных репетиций и попрошусь на службу в театр. Артист должен быть в форме. Сейчас я, кроме всего прочего, занят в двух спектаклях Театра Наций и третий репетирую.
— Что репетируете?
— Мюзикл «Кабаре».
— Спектакль, репетиции которого откладывались из-за полета Юлии Пересильд в космос?
— Планы театра изменились. Предполагалось, что Юлия Пересильд и Саша Урсуляк сыграют по очереди главную роль. Но теперь выяснилось, что Юли в спектакле уже не будет. Сейчас только Саша готовится исполнить партию Салли Боулз. Я репетирую конферансье.
— Вы никогда не мечтали о космосе?
— Полететь в космос мне хотелось классе во втором. Но меня укачивает в любом транспорте. Поэтому я отринул эту идею еще в детстве.
— Вы играете на лучших сценах страны и вдруг согласились на роль «литературного негра» Ольги Бузовой в сериале «Бедные люди». Размениваетесь по мелочам?
— Во-первых, я сыграл это семь лет назад, работая еще в Александринском театре. Во-вторых, почему по мелочам? Там рассказывается о том, как «литературный негр» вынужден сталкиваться с лакшери-жизнью. Для него это другая планета. Отсюда высекается юмор. Сериал скорее констатация того, что люди с головой часто остаются не у дел.
Причиной тому может быть, например, высокомерие, как у моего персонажа. Будем жить в своей коммуналке, считать себя высокодуховными людьми, но ничего при этом не делать. Будем лежать на диване, ждать, когда же придет вдохновение или спонсор, который издаст твою книгу. А вокруг другая сторона — шебуршащая блестками жизнь.Мне не близка ни та ни другая крайность. Я self-made man.
— В год выходит фильмов семь с вашим участием. Вы считаете себя востребованным?
— Вы посмотрите объем этих ролей: три съемочных дня на каждую. Это же эпизоды, роли второго плана. Когда будут главные роли, тогда справедливы вопросы: «Не много ли у вас ролей? Когда вы успеваете?»
— На эпизоды в кино попасть может любой. И учиться не надо. Не обидно?
— Нет. Брать на эпизоды людей без образования, которые вообще не понимают, что происходит в кадре, — это от жадности и желания продюсеров сэкономить. Такая тенденция везде. Не только в кино. Но профессионалы всегда будут нужны.
— Так вас и потеснить могут.
— А я не жадный. Пусть пытаются. Лично мне хватит двух ролей в год, главных.
— Вам в этом году исполнится сорок. С каким ощущением вы ждете юбилея? Нет ли опасений, суеверий на этот счет?
— Когда роняю пьесу, сажусь ли на нее? Нет. Если черные кошки пробегают — мне всё равно. Не отношусь я и к числу тех, кто верит в гадалок и астрологический прогноз.
Сорок — дата серьезная. Понимаю, что я еще очень многого не успел и времени остается всё меньше. Надо набирать обороты. Как это получится, не знаю, это не всегда от меня зависит, есть еще режиссеры и продюсеры. Посмотрим, как будет развиваться. Хотелось бы больших, интересных ролей в кино. В театре я их много сыграл.
Дмитрий Лысенков — актер театра и кино. Родился 6 июля 1982 года в Ленинграде. В 2004-м окончил СПбГАТИ (курс Владислава Пази). С 2000 по 2007 год работал в Театре им. Ленсовета. С 2007-го по 2018-й — актер Александринского театра. В 2017 году — Премия правительства РФ в области культуры. В 2018-м — награжден «Золотой маской» за спектакль «Преступление и наказание». В 2020-м — Премия Станиславского. Снимался в фильмах и сериалах, в том числе «Серебряные коньки», «Топи», «Большая секунда», «Почка», «Вампиры средней полосы», «Союз Спасения», «Домашний арест», «Шерлок Холмс».
