Раз десять принимался я за этот рассказ и все десять раз стирал первую строчку, пребывая в полной растерянности. И правда, как уместить всё, что связано с Театром Вахтангова, в небольшой текст?
Рассказать, как 13 ноября 1921 года на Арбате в доме номер 26 впервые распахнулся занавес и зритель увидел «Чудо Св. Антония»? Или как три месяца спустя, в феврале 1922-го, Евгений Вахтангов в голодной, промерзшей и нищей послереволюционной Москве, будучи смертельно больным и осознавая это, вывел на сцену актрис в роскошных вечерних платьях и актеров во фраках — сотворив подлинное театральное чудо, праздник — «Принцессу Турандот»? Но ведь эту мечту, сказку, ставшую самой настоящей былью, знает каждый театрал.
А может, это будет современная история о том, как за время нашего с Римасом Туминасом руководства было выпущено 107 спектаклей, то есть треть от всех, что выходили в театре за 100 лет. Или как построили Новую и Симоновскую сцены, открыли Музей-квартиру Вахтангова и Арт-кафе. Как провели полную замену и модернизацию светового и технического оснащения Основной сцены, не закрывая театр на ремонт ни на один день. Как принялись за воссоздание Дом Вахтангова во Владикавказе, решив, что должны к юбилею театра подарить Евгению Богратионовичу его родной дом. Но об этом уже писали, и всё это любой желающий может прочесть на сайте театра. Так что же тогда главное?
Знаете, я вновь и вновь возвращаюсь к мысли Римаса Туминаса, которую он много раз повторил на пороге 100-летия и грандиозной премьеры «Войны и мира»: «Должно наступить время няни пушкинской, которая рассказывает нам сказки. Они бывают не только красивые, но и страшные. Сегодня нянь мало, да и не те няни сегодня. Но есть мама, бабушка, которая рассказывает сказку, чтобы ты уснул, чтобы увидел хороший сон, а завтра проснулся со светлой душой и пошел жить дальше. Жить светло».
Не случайно ведь Римас Владимирович говорит об этом именно сейчас и не случайно в своем спектакле «Война и мир» выводит на первый план семью.
Так, может, попробовать рассказать вам свою сказку? Конечно, я, как сказал Римас, «не та няня», но уж как смогу. Как сумею.
11 лет назад Римас Туминас пригласил меня в качестве директора. Как же я тогда был счастлив, с каким энтузиазмом взялся за дело. Как же я был наивен... И понял это буквально в первые дни, когда в кабинет, цокая каблучками, вошла Галина Коновалова, милейшая 90-летняя актриса и завтруппой.
— Вы же, наверное, любите читать? — спросила она.
— Люблю, — испуганно тут же согласился я.
— Ну так вот я вам тут свою книжку о театре принесла. Почитайте. Вам будет полезно.
Это была книга удивительных сказок о жизни театра. Не всегда счастливых, но тех, которые помогают поймать, почувствовать, что такое на самом деле — вахтанговский праздник театра. Галина Львовна была той самой няней, которая щедро делилась историями из своей почти вековой жизни. Такими же нянями были Юрий Яковлев, Вячеслав Шалевич, Владимир Этуш, Василий Лановой. А у них были свои старшие няни: Мансурова, Львова, Плотников, Гриценко, Ульянов. И так далее — до самого главного сказочника этого Дома, этого Театра — Евгения Богратионовича Вахтангова.
Сегодня наши няни ушли. Мы повзрослели, если не сказать постарели, но впитали от наших нянь с их сказками ощущение семьи и родства. А настоящая «та няня» у нас сегодня — Римас Владимирович.
Есть у меня один знакомый, успешный человек, который в принципе может позволить себе почти всё. Как-то за бокалом коньяка мы разоткровенничались, стали вспоминать молодость, и он сказал примерно следующее: «Кирилл, знаешь, почему мы до сих пор не развелись с женой, хотя сто раз были на грани?» «Любовь?» — предположил я. «Ну какая к черту любовь после 20 лет брака? Хотя... — он замялся, — наверное, любовь. Нас спасает прошлое. Каждый раз, когда стоим на грани, то вспоминаем, как в студенческие годы в общаге купили на последние рубли от стипендии лапши и пива. Какой это был чудный вечер! Только мы вдвоем. Счастливее нас в тот момент никого не было. И мы поклялись, что всего добьемся вместе. Сейчас у нас есть всё, но это всё я бы отдал, чтобы вновь испытать те чувства».
Ровно 100 лет назад, в годы революции, развала, разлада в душах и умах рождался в муках и любви Театр Вахтангова. Первые вахтанговцы жили в аскетизме, перебивались с хлеба на порченые консервы, но в их Дом не проникала жестокость с улицы, в нем царил праздник театра. «Милые лица. Добрые глаза. Трепетные чувства. Все друг другу друзья. Нежно, осторожно подходим к душе каждого. Честные и любящие. Чувствующие святость. Ничего грубого. Ничего резкого», — так велел им… нет, как просил их и нас Вахтангов. И сам Евгений Богратионович тоже рассказывал сказки своих учителей — Сулержицкого, Станиславского, Немировича-Данченко.
Сегодня в Театре Вахтангова, наверное, есть всё, о чем, можно мечтать. Это далеко не тот аскетичный особняк Берга с одним залом на 150 мест. Но Римас Владимирович абсолютно точно подмечает и неустанно говорит, что из театра уходит ощущение семьи. И когда я думаю о будущем, то невольно содрогаюсь: кто придет сюда после нас? Сможем ли мы стать для будущих поколений нянями? А если, не дай Бог, не получится? Кто будет им рассказывать вахтанговские сказки на ночь? Кто пригласит в семью?
Автор — заслуженный деятель искусств РФ, директор Театра им. Евг. Вахтангова
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
