«Мы видим постоянный рост спроса на отечественные продукты»
Что входит во второй пакет мер господдержки IT-отрасли, как привлечь квалифицированный персонал и насколько успешен переход на отечественные цифровые продукты — об этом на полях Восточного экономического форума «Известия» побеседовали с заместителем министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максимом Паршиным.
— На площадке Организации экономического сотрудничества и развития обсуждается новая глобальная модель налогообложения. Как ее внедрение может сказаться на России?
— Сейчас идет активная работа на площадке ОЭСР по формированию новой глобальной системы налогообложения. Это будет относиться не только к налогообложению цифровых компаний, а в целом к новому принципу глобального налогового регулирования. Сейчас пока рано говорить о деталях модели, которая будет создана на площадке ОЭСР. Планируется, что ближе к концу года, в ноябре, будет опубликована уже детальная модель. И тогда можно будет говорить, какие последствия эта налоговая система будет иметь для России, для бюджетов, для глобальных компаний.
— А какая процентная ставка?
— Там всё намного сложнее. Сейчас у нас нет каких-то документов, кроме публичных заявлений глав государств, глав центробанков и министров финансов, на основе которых мы можем делать какие-то построения, что-то моделировать. Пока там речь идет о минимальной ставке в 15% налога на прибыль, корпоративного налога. Но сама модель намного сложнее и предметно ее можно будет обсуждать, когда детали будут опубликованы.
— Что происходит со вторым пакетом системных мер поддержки IT-отрасли, которые ждет рынок? Действительно ли IT-компаниям в России будет выгоднее работать, нежели в других юрисдикциях?
— Заканчивается финальный этап согласования плана по поддержке отрасли IT, так называемого второго пакета мер. Мы рассчитаем, что в ближайшее время он будет принят и обнародован.
— Вы можете раскрыть какие-то детали этого плана? Например, назвать топ-5 ключевых мероприятий.
— Там более 60 мероприятий, и все они важны. Есть общесистемные меры, есть меры секторальные по тем или иным направлениям. Меры налогового стимулирования, например повышенный коэффициент, с которым включаются расходы на искусственный интеллект в налоговую базу, инвестиционно-налоговый вычет, ряд других нововведений. Там и меры неналоговые, нефинансовые, которые тем не менее приведут к развитию IT-сектора. Например, те, что связаны с развитием экспорта IT.
— Вы рассчитываете на приток мозгов в Россию как результат этих мер?
— Это очень большая проблема — то, о чем вы сказали. Общаясь каждый день с представителями IT-отрасли, с руководителями и владельцами IT-компаний, я понимаю, что главная, а часто вообще единственная проблема для IT-сферы — это кадры. Все остальные проблемы решаемые. Сейчас отрасль уперлась в потолок отсутствия кадров на рынке.
IT-компании готовы платить любые деньги за квалифицированный персонал, начиная от тестировщиков и рядовых программистов, заканчивая архитекторами и руководителями проектов. Это сейчас действительно основная проблема. И без создания привлекательных условий для наших граждан и граждан других стран, в том числе сопредельных, мы этот кадровый голод не сможем удовлетворить. Поэтому, конечно, и зарплаты растут. С одной стороны, это проблема для отрасли — дополнительные издержки же. С другой стороны, без этого привлечь IT-специалистов будет невозможно.
— В спорте есть история под названием Fan ID, которая позволяет болельщикам из других стран спокойно приезжать в Россию без излишних формальностей. Может, создать аналог — IT ID?
— Обсуждаются такие вещи, связанные, например, с ускоренным упрощенным предоставлением вида на жительство квалифицированным айтишникам, льготных условий по ипотеке и другим программам, которые помогли бы человеку приземлиться и прорасти здесь. Такие меры во втором пакете мер поддержки тоже содержатся.
— Есть ли понимание, сколько не хватает IT-специалистов?
— Разные оценки. Называют от 500 тыс. до миллиона — нехватка специалистов на рынке.
— А если растить их и воспитывать здесь или перекупать?
— Мы это как раз обсуждали. Мы не говорим слово «перекупать» — говорим «привлекать»: создавать в России наиболее привлекательные условия. Айтишники, с одной стороны, максимально мобильны, а с другой — им часто и нет необходимости физически приезжать в другое место жительства, в другую страну. Всё в облаке, всё дистанционно. Кстати, хочу сказать, что вчера мы здесь, в Дальневосточном федеральном университете, открывали IT-факультет — так по-простому его назову…
— То есть всё-таки есть у нас время на то, чтобы создать собственную школу, которая позволила бы заполнить эту пустоту?
— У нас очень сильная школа. Наши программисты если не лучшие, то одни из самых лучших в мире. Кстати, с 1 по 6 октября в Москве будет проводиться всемирный финал чемпионата мира по программированию ICPC. Будем болеть за наших. Наши университетские команды большее число раз брали призовые места и золотые медали. Конечно, будем надеяться, что и в этом году наши тоже победят, но это спорт.
— В вузах увеличилось количество мест для выращивания наших специалистов?
— Да, увеличиваются контрольные цифры приема. Я боюсь сказать неточную цифру. Если я правильно помню, то 80 тыс. — это набор в этом году.
— Для привлечения кадров нужны гранты и поддержка, в том числе молодых IT-специалистов и молодых IT-компаний. Насколько сейчас сложно или просто их получить? И знает ли рынок о том, что может привлечь гранты от государства?
— Мы стараемся максимально широко освещать нашу грантовую программу. У нас разработана целостная линейка мер поддержки. Есть гранты по стартапам — Фонд содействия инновациям предоставляет до 20 млн рублей, дальше уже гранты для первого промышленного внедрения продукта стартапа — Фонд Сколково. Российский фонд развития информационных технологий — это уже весомые гранты для зрелых продуктов, зрелых компаний — до 300 млн рублей, как на разработку отечественных решений, так и на внедрение.
Есть сайт — «ит-гранты.рф», где собраны все условия. Все институты развития, которые я назвал, регулярно проводят обучающие вебинары: как подготовить заявку, как ее подать, а дальше уже получить соответствующие ресурсы и создать новый продукт.
— IT-отрасль в пандемию потеряла до 40% дохода. Меняется ли сейчас эта ситуация?
— Действительно, ситуация была тревожная. Прежде всего это II и III кварталы прошлого года, когда корпоративный сектор просел и потери отрасли достигали 40–60%. В кризисный период первое, какие бюджеты режутся, — это бюджеты на IT. Действительно, ситуация была очень непростая и тревожная, но по году мы вышли в хороший плюс, и отрасль финишировала с 14-процентным ростом в совокупности.
— «Цифра» становится доминантной, компании сокращают IT — почему? Насколько это стратегически верно?
— В тот кризисный период это произошло. Сейчас компании, конечно, понимают значимость цифровой трансформации и понимают, что в это нужно инвестировать. Без этого ты просто не будешь конкурентоспособен, в ближайшее время ты проиграешь. Поэтому «цифра» — это то, во что нужно инвестировать, и успешные бизнесы это понимают. Мы видим действительно рост спроса весьма существенный.
— А какие прогнозы на этот год?
— Мы не знаем, посмотрим, так трудно прогнозировать. Надеемся, что сохраним двузначные темпы роста — просто будем на это надеяться.
— IT-акселератор, запущенный недавно, заработал нормально? Есть ускорение?
— Да, работает. Фонд развития интернет-инициатив, наш партнер, включил свою активационную программу под наше новое направление новых информационных интернет-технологий. Отобрано больше 100 команд, которые сейчас активно проходят акселерацию. Акселератор — это где-то пятикратное ускорение работы команды. Они за три месяца проходят тот путь, который без акселератора прошли бы за 1,5–2 года.
— Выросло ли число компаний, которые сегодня занимаются «цифрой» и создают спрос на IT? Кто локомотив в этой ситуации — государство или бизнес?
— Локомотивов в этой ситуации несколько: это и государство, и бизнес. И государство, и государственные компании создают спрос на IT, и частный бизнес тоже. Поэтому здесь противопоставлять одно другому неправильно. Государство и государственные компании растут сейчас, и в рамках директив правительства сейчас происходит цифровая трансформация. Все госкомпании из специального списка — это 50 наших крупнейших госкомпаний, компаний, у которых до половины экономики всей страны, — сейчас разработали и принимают на советах директоров стратегии цифровой трансформации на основе отечественных решений. Таким образом тоже формируется большой спрос на среднесрочную перспективу.
— Насколько успешен переход на отечественные решения? Доверие к отечественному IT-продукту выросло?
— Мы видим постоянный прогресс в импортозамещении, причем импортозамещении не за счет того, что мы ограничиваем присутствие на рынке, создаем какие-то препятствия для иностранных компаний, а за счет того, что качество отечественных продуктов постоянно растет. Наши продукты абсолютно успешно конкурируют на нашем рынке в честной рыночной борьбе. И мы видим постоянный рост спроса на отечественные продукты. Чему способствует и наша программа, в том числе и грантовой поддержки, программы льготного кредитования.
— Насколько равномерно Россия, с точки зрения регионов, развивается в освоении и внедрении цифровых технологий, если мы говорим о государственном и муниципальном аппарате? Не мешает ли существующий дисбаланс и возможно ли его выровнять в текущих условиях?
— Если говорить о государстве, то в каждом регионе принята своя стратегия цифровой трансформации и развития своего цифрового государственного управления. Здесь всё идет, насколько я понимаю, достаточно синхронно. Говорить о том, что есть регионы-лидеры, сложно, потому что у всех своя специфика, своя особенность экономики. Здесь кого-то выделять было бы некорректно.
Есть примеры в Якутии — не самый близкий регион, но самый большой по площади в нашей стране, — где выросли айтишные компании, действительно звезды международной величины.
