«Нам не нужен хайп на NFT»
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина не будет без распоряжения властей вводить вход по ковид-сертификатам, а подростков с «Пушкинской картой» бесплатно пустят на любую выставку и раз в неделю смогут предоставить сверстника-проводника по молодежным программам. Об этом «Известиям» рассказала директор музея Марина Лошак в преддверии осеннего выставочного сезона.
«NFT — это всё еще очень зыбко»
— На днях состоялось вручение премии «Инновация», которую организует ГМИИ имени Пушкина. Какие тенденции в работах победителей и номинантов этого года вы можете отметить?
— В 2020 году, по итогам которого мы вручали премии, мы все оказались в состоянии изоляции, и вместе с тем виртуальный мир соединил нас невероятно плотными узами. Это такой парадокс: с одной стороны, ты замкнут в пространстве, а с другой — очень открыт благодаря новым технологиям. Оказалось, что люди крайне нуждаются в «теплоте прикосновений», даже через интернет. Такую возможность дают медиапроекты, поэтому именно они были в этот раз в центре внимания.
Что еще мне кажется важным: среди художников сегодня всё больше людей, думающих о будущем. Очень много арт-проектов оказались связаны с экологией, отношением к животным, ответственностью за мир, который остается после тебя.
— В продолжение темы медиапроектов не могу не спросить у вас о модном направлении NFT. Мы видим, что в последние годы в ГМИИ активно развиваются коллекционирование и демонстрация цифрового искусства. Эта сфера очень близка вам. Однако первым музеем в России, выпустившим NFT на основе своих произведений, стал Эрмитаж. Почему не вы? И планируете ли вы двигаться в том же направлении?
— Именно потому, что мы глубоко в этой теме — многие сотрудники ГМИИ давно этим занимаются, участвуют в разных переговорах, — мы не торопимся. Не хочется делать поспешный шаг, не имея возможности толком спрогнозировать следующий. Нам не нужен хайп на NFT — нужны взвешенные решения. Мы ведь с вами говорим про музей. А музей должен в таких ситуациях немного замедлиться и посмотреть, как всё развивается, на какой уровень выходит.
— Но гипотетически вы как-то видите использование NFT Пушкинским музеем?
— Пока я вижу это только как форму фандрайзинга, а не как область искусства. У нас есть отдел, который продает право на использование произведений. Это то же самое.
Марина Лошак
— Способ заработка?
— Привлечение средств в рамках закона. Но даже с этим не стоит спешить, потому что нужно понять, каковы будут последствия. Вообще у музея очень много преимуществ на этом поле: он может гарантировать сохранность файлов, которые предоставляет, может дать безупречную экспертизу. Все произведения искусства, которые существуют в цифровом виде в широком доступе и получают NFT, таким образом инвентаризируются, у них появляется открытый провенанс (история владения. — «Известия»). Как следствие, будет меньше мошенников и всяких выдуманных историй, мифов, которые строятся вокруг вещей. Это очень важно и для рынка искусства, и для меня как директора музея.
— И тем не менее вы пока говорите только о фандрайзинге, то есть о продаже цифровых репродукций произведений ГМИИ, но не рассматриваете приобретение NFT-арта со стороны. Почему? Сейчас многие большие художники занялись этим.
— Верно, но мы пока не хотим приобретать такого рода работы. Мы можем лишь делиться своими — точнее, пока не можем и даже не принимаем сейчас решений насчет этого. Мы пока что это всё только изучаем.
— То есть если появляется некий меценат и предлагает вам в подарок NFT-работы Дэмиена Херста, вы даже не будете рассматривать такое предложение?
— Пока нет. Не хочу спешить. Всё еще очень зыбко. Надо, чтобы все немного успокоились, посмотрели и внятно оценили ситуацию.
«Осенний сезон очень важен для нас в стратегическом плане»
— Какие выставки Пушкинский музей приготовил к осеннему сезону?
— Это очень важный для нас сезон — даже не столько из-за тактических, сколько из-за стратегических шагов. Мы сейчас переформатируем нашу постоянную экспозицию. Это вынужденная мера, потому что весь следующий год второй этаж основного здания будет занят двумя большими выставками. Одна переходит в другую, и у нас просто не остается места для наших собственных коллекций. Поэтому мы должны были как-то переосмыслить пространство, чтобы у зрителей сохранилась возможность видеть важные вещи.
— Что это за выставки?
— Первую мы давно готовим с Жан-Юбером Мартеном, выдающимся куратором и крупным историком искусства. Из нашей коллекции он складывает некие «истории», сопоставляющие произведения разных стран и эпох. Я, тоже как куратор, смотрю на его идеи и представляю, что могла бы сделать как-то иначе, но у Мартена это очень интересный, сугубо авторский взгляд.
Второй проект — наша версия выставки произведений из собрания Ивана Морозова и его брата Михаила. Мы увидим новый Пушкинский музей с совершенно другой архитектурой. Попытаемся создать, условно говоря, в привычных интерьерах нашего здания некий иной музей. Но эта работа требует времени, и, пока экспозиция Морозовых будет готовиться, на главной оси основного здания (колоннада вдоль лестницы и Белый зал. — «Известия») мы сделаем проект на основе потрясающей коллекции наших мумий, который мы давно уже готовим вместе с Курчатовским институтом и лабораторией антропологии. Впервые выставка станет отражением научного исследования. Это разговор, с одной стороны, о прикладных вещах, об изучении предметов коллекции, а с другой — о бессмертии и состоянии перехода в глобальном смысле этого слова.
— Что будет с пространством второго этажа, когда эти выставки закончатся?
— Мы будем по-новому его осваивать.
— То есть постоянная экспозиция не будет туда возвращена?
— До реконструкции — нет. Не забывайте, что уже весьма скоро — в 2023 году — всё здание уйдет на реконструкцию.
— Вернемся к ближайшим планам. Что ждет посетителей вашего второго здания — Галереи искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков?
— Сейчас там демонстрируются «Музы Монпарнаса» (выставка, посвященная участницам художественной жизни Парижа конца XIX – начала XX века. — «Известия»). А 27 сентября мы откроем экспозицию Ксении Хауснер — самой выдающейся современной художницы Австрии. Мы хотели соединить два этих проекта хотя бы на одну неделю, чтобы подчеркнуть их преемственность. Но у Хауснер значительно меньше лирического начала по сравнению с монпарнасками: это брутальный, жесткий, основательный взгляд на тему женского самосознания. В свою очередь, «Муз Монпарнаса» сменит выставка коллекции семьи Герлен, ныне принадлежащая Центру Помпиду, — огромное собрание современного интернационального рисунка. Мы покажем около 200 работ. И с ними будут соседствовать произведения современных российских художников.
А 18 октября к нам приедет выставка коллекционера Маттиоли, которая в своем варианте была показана в Русском музее в Петербурге, — выдающееся собрание итальянского авангарда, включающее важнейшие работы в стиле футуризма, изумительный блок картин Моранди и Модильяни...
Обратите внимание, что демонстрация коллекций и Маттиоли, и семьи Герлен — это продолжение нашей любимой темы про коллекционеров, размышление о важности их роли внутри большого мира искусства.
Выставка «Музы Монпарнаса» в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина
— Смогут ли попасть на эти выставки школьники и студенты по «Пушкинской карте», которая действует с 1 сентября?
— Безусловно! По «Пушкинской карте» будут доступны и все выставки, и постоянная экспозиция. А еще у нас есть особое предложение: раз в неделю любой обладатель карты сможет прийти на программы направления «Пушкинский.Youth» (молодежный проект музея. — «Известия») и получить проводника своего же возраста, который поможет сориентироваться во всем этом богатстве. Ведь мало просто дать возможность бесплатно прийти к нам. Когда у тебя есть проводник-сверстник, тебе значительно проще почувствовать себя комфортно в музее.
— Обсуждается ли возможность попадания по этой карте на музыкальный фестиваль «Декабрьские вечера Святослава Рихтера»?
— Пока нет. У нас просто нет мест: мы по-прежнему живем с 50-процентным ограничением приема посетителей, поэтому на мероприятиях «Декабрьских вечеров» смогут присутствовать всего по 150 человек — это совсем мало.
«Вводить QR-коды по своей инициативе не будем»
— Сейчас во многих странах Европы музеи ввели принцип COVID-free — то есть вход только для вакцинированных. Вы думаете об этом сценарии для ГМИИ?
— Я рассуждаю прежде всего как гражданин и считаю, что всем надо вакцинироваться. Мы все обязаны заботиться не только о своем здоровье, но и об окружающих, должны быть ответственными перед людьми, которые с нами живут и работают. Что касается музея, это очень безопасное пространство по сравнению с остальным миром, у нас все ходят в масках, мы не пускаем больше посетителей, чем 50% от максимальной вместимости. Но я же не знаю, как будет развиваться ситуация и насколько мощной будет пандемия.
— Для вас, как для директора музея, система COVID-free — это в принципе приемлемо?
— Если это будет необходимо — да.
— Кто будет принимать решение о необходимости?
— Не мы. В нынешней ситуации это решает город. А если городского решения не будет, то мы обойдемся без подобных мер.
Презентация «Пушкинской карты» в ГМИИ им. А.С. Пушкина
— То есть вы не будете вводить QR-коды по своей инициативе?
— Не будем. Мы действуем в соответствии с разумом и уже умеем обеспечивать безопасность людей. У нас нет ни одного непривитого сотрудника, который бы работал с посетителями. В целом наш коллектив уже далеко перешагнул за 60% вакцинированных, а те немногие, кто еще не привился, — либо переболевшие, либо работающие на удаленке в силу своего возраста. Многие даже привились повторно. Коллектив ГМИИ в этом смысле представляет интеллигентную часть общества, которая понимает важность вакцинации.
— Извините за личный вопрос: вы сами вакцинировались?
— Я уже и ревакцинировалась давно.
Марина Лошак окончила Одесский государственный университет им. И.И. Мечникова. С середины 1980-х работала в различных московских музеях и галереях. Выступила сооснователем галерей «Роза Азора» и «Проун». С 2012 года — арт-директор Московского музейно-выставочного объединения «Манеж». С 2013-го — директор ГМИИ имени Пушкина.
