«То, что они сделали на Олимпиаде, — история»
Российские фехтовальщики вновь феерично выступили на Олимпийских играх. Из десяти комплектов медалей наши взяли три золота и были еще в четырех финалах. Причины такой сумасшедшей стабильности в интервью МИЦ «Известиям» объяснил главный тренер сборной России, двукратный олимпийский чемпион Ильгар Мамедов. После заключительного дня соревнований он пел, танцевал, много шутил и вообще казался самым счастливым человеком на Земле.
— Уже пришло осознание, что тяжелейший пятилетний олимпийский цикл закончен для вас триумфально?
— Безусловно. Результат великолепный. Три золота, четыре серебра и одна бронза — об этом можно было только мечтать. Закончили цикл прекрасно.
— То есть нигде даже улучшить нельзя было?
— Ну у нас откровенно есть три потерянные возможности. Это Дериглазова и Кифер, ошибка на развороте (россиянка уступила в финале личной рапиры. — «Известия»). Камиль Ибрагимов вел 14:12 в четвертьфинале, проиграл, хотя мог бы нанести этот удар (бой идет до 15 уколов. — «Известия»). Кирилл Бородачёв вел 12:6, 14:9 — и проиграл, остался без четверки. Больше мы не теряли на этой Олимпиаде. Наоборот, приобрели. Неожиданную шпажную и рапирную серебряные медали, например.
— Перед Играми был опрос, и только 1% знал имя хотя бы одного российского олимпийца. Не обидно, что через пару вечеров фамилии медалистов публика может забыть?
— Мы к этому привыкли. Понимаем, что вид спорта у нас аристократический, закрытый. О нас вспоминают раз в четыре года, потому что привозим много медалей. А так — футбол, футбол. Я не знаю, когда наши болельщики уже устанут от этого футбола. Такая правда жизни. Забудут? Главное, чтобы сами спортсмены себя не забывали. То, что они сделали, — история. В дни пандемии, не имея полтора года никаких соревнований, практики, всё равно выступили прекрасно. У нас единоборство, боевая практика важна. Можно сказать, что все в равных условиях, но кого это волнует, я говорю про нас.
И потом, уже вторую Олимпиаду подряд великолепно показывают фехтование. Это заслуга нашего попечителя Алишера Усманова. Еще семь лет назад они подписали договор с телевидением. Люди смотрят фехтование. Просто останавливают свою работу, ищут, включают и болеют. Мне пишут об этом. Может, не понимают, где там атака справа, защита слева, но эмоции передаются.
— То есть вы заметили прикованное внимание?
— Не то слово! Нам вчера позвонил наш хоккеист из НХЛ, говорит: «С ума схожу, смотрю фехтование, столько удовольствия!» Еще один знакомый говорит, выходит — вся машина в голубином помете. «Наверное, это к чему-то хорошему». Мол, будет много побед. (Смеется.) Еще одна девушка звонит: «Вижу, у тебя будет большая победа». Я такой: вы что там все, нострадамусы?
— Вы один из самых успешных тренеров уже на мировом уровне после стольких золотых медалей команды.
— Может, мне дадут орден? Посмертный! (Смеется.) Я уже сегодня вообще с ума сошел: иду в автобус и пою: «Последний бой — он трудный самый, а я в Россию, домой хочу». Слава богу, что у нас всего два вида без медалей — это мужская сабля и женская шпага. Большой успех.
— Задел на Игры в Париже – 2024?
— Сейчас не про Париж. Кто-то, как Соня Великая, приумножил, а кто-то сразу двукратным стал, как Соня Позднякова. И наш попечитель сказал, что всех премирует из личного фонда. И не только медалистов. Даже [Светлану] Шевелеву — она не выступала, но весь день наших девчонок-саблисток разминала. Я очень рад, спортсмены ощущают эту заботу.
А то про Шевелеву постоянно мне говорят — надо обратиться в МОК, попросить для нее четвертое золото. Что вы несете чушь? Ну нет такой медали по правилам. Вот, бедную девчонку обидели! А я что могу сделать? Если я ей пойду на барахолке золото куплю — это не титул. Глупость всё это.
Кто-то теперь пойдет рожать, кто-то в отпуск. Инна Дериглазова на полгода хочет забыть про фехтование, нормальной человеческой жизнью пожить. А то постоянно нон-стоп. Сейчас все — в отпуск! И приемы в Кремле, и у руководства федерации. У нас 14 цээсковцев из 24, так что еще и приемы у министров обороны, и по регионам. Будет турне, месяц награждений. А с сентября снова галопом по Европам. Хотя мне уже приходят письма, что турниры отменяют, просвета пока нет. Те, кто участвовал в Олимпиаде, старт сезона, конечно, пропустят. Остальные — снова в бой.
— А когда такой режим надоест?
— Тогда надо заканчивать. Пока у меня остаточный адреналин. Хотя в последний день побороться в финале не получилось, но думал ребят взбодрить. Говорил — покуражитесь, поноситесь по дорожке. Смотрел тут нарезку себя с Олимпиады-1996, тогда еще гаджетов не было. Я выходил и, когда не получалось, вытаскивал из себя кураж. У меня там абсолютно непонятные движения. Сделал укол — е-е-е, вау! Нечеловеческие движения, но удавалось себя завести. Рад, что ту Олимпиаду в итоге выиграл. Но эти пока молодые, не удалось.
— А вы отмечать как-то будете? В Олимпийской деревне есть шампанское, ресторан?
— Какой ресторан? Нигде нет шампанского. Мы за эти дни видели только деревню и зал. А выйдешь — тебя потом в аэропорт не пустят.
— А медаль отберут?
— Не знаю, но есть строгое правило, что в течение 48 часов по окончании соревнований должен покинуть страну. Потому что у них опять всплеск заболеваемости. Так что скоро летим в Москву. Встречайте!
