Дом отдыха: фермерам разрешают жить в поле
На пленарном заседании в Госдуме принят во втором чтении законопроект, согласно которому фермеры смогут заниматься строительством жилых домов на землях сельхозназначения. По замыслу авторов документа, это нужно для того, чтобы владельцы полей имели возможность жить ближе к месту работы. Однако у законопроекта достаточно много ограничений. Устроит ли он землевладельцев, разбирались «Известия».
По мотивам столыпинской реформы
В пояснительной записке к проекту закона говорится, что действующее законодательство определяет крестьянское (фермерское) хозяйство (КФХ) как «объединение граждан, связанных родством или свойством», то есть лиц, ведущих не только производственную деятельность, но и «совместно ведущих бытовое хозяйство и проживающих совместно».
«Именно на такую форму хозяйствования делала ставку столыпинская аграрная реформа, суть которой состояла в том, что каждому крестьянину было разрешено выйти из общины со своим наделом, обособить свой земельный участок с возведением на нем усадьбы — жилого дома и хозяйственных построек (хуторское хозяйство)», — говорится в документе. В пояснительной записке отмечается, что та реформа «дала толчок развитию капиталистических отношений в российской деревне и стремительному развитию сельскохозяйственного производства» в стране.
Более того, по закону 1990 года «О КФХ» возможность строить и иметь в имуществе хозяйства жилые и хозяйственные постройки была предусмотрена, однако действующее земельное законодательство содержит регулирование, не позволяющее в большинстве случаев фермерам иметь жилой дом и проживать в непосредственной близости со своими землями. Дом построить на участке, где фермер работает, нельзя.
Законопроект предлагает эту проблему устранить — внести изменения в Земельный кодекс, закон «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», Градостроительный кодекс, разрешив размещение жилого дома на земельном участке сельскохозяйственного назначения. Тем не менее вводится ряд важных ограничений, которые должны защитить угодья от рисков массовой застройки жилыми домами.
Во-первых, строительство фермерского дома допускается только на земельном участке, который принадлежит КФХ хозяйству или его членам. Во-вторых, ограничивается площадь участка, которая может быть использована под размещение фермерского дома — не более 0,25%. В-третьих, вводится ограничение по общей площади дома — не более 500 кв. м. В-четвертых, запрещается создание одного или нескольких земельных участков из территории, на которой расположен фермерский дом.
— Мы обсуждали достаточно долго, были разные возражения, но достигли, я считаю, такого баланса интересов, — заявил один из авторов законопроекта, председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев. — Все эти ограничения направлены на то, чтобы, с одной стороны, фермеры, которым это нужно, могли построить себе дом, но не превращать при этом сельхозземли в коттеджные поселки.
Важной он также называет норму, по которой регионы могут принимать собственные законы, ограничивающие строительство домов на сельхозземлях в определенных зонах. Еще одно ограничение, на которое указывает Николаев, — строить по этому закону можно только одно здание.
Разумные ограничения
В Минсельхозе заявили «Известиям», что положения законопроекта концептуально поддерживают, при этом замечая, что основная цель документа — это «повышение эффективности использования земельного участка».
Поддерживает ведомство и ограничения, наложенные депутатами в этом законопроекте. Так, говоря о запрете на раздел земельного участка, на котором уже построен фермерский дом, ведомство ссылается на Доктрину продовольственной безопасности от 21 января 2020 года. В ней прописано, что национальным интересом государства в сфере продовольственной безопасности на долгосрочный период является в том числе «предотвращение сокращения площадей земель сельскохозяйственного назначения и рациональное использование таких земель».
— Раздел участка с целью образования земельного участка под возведенным жилым домом, а также снятие любых ограничений на строительство объектов недвижимого имущества, по мнению министерства, в дальнейшем может привести к выбытию такого земельного участка из состава земель сельскохозяйственного назначения, что противоречит положениям Доктрины, — заявили в ведомстве.
Генеральный директор Агрохолдинга «Степь» Андрей Недужко заявил «Известиям», что если арендодатели компании или сотрудники, являющиеся пайщиками, захотят построить фермерский дом на собственных земельных участках, которые находятся в аренде, то они с пониманием отнесутся к этой инициативе — «при условии соблюдения определенных требований». Важными агрохолдинг называет оговорки о площади застройки под фермерский дом, а также тот факт, что земельный участок, на котором предлагается строительство дома, «не должен относиться к пашне и другим продуктивным территориям».
Кроме того, говорит Недужко, важно, чтобы эта инициатива не привела к изъятиям значительных массивов сельхозземель у добросовестных арендаторов.
— С нашей точки зрения, в законопроект было бы разумно внести количественное ограничение площади участка, передаваемого под строительство фермерского дома, измеряемое в долях гектара, например, не более 0,3 га, — отметил он. — Также важно, чтобы люди не рассматривали данную норму исключительно как возможность получить землю под жилищное строительство. В связи с этим было бы целесообразно внести в законопроект еще одну оговорку: земельный участок, из которого будет формироваться площадь под строительство фермерского дома, должен быть в составе имущества крестьянского (фермерского) хозяйства на праве собственности застройщика не менее трех лет.
Николай Николаев заметил, что речь идет именно о поддержке реальных фермеров, для которых такой дом — необходимость, а не о тех, кто хочет построить большой дом на относительно небольшом участке.
— А необходимо жилье тем, у кого достаточно большие сельхозугодья, и они находятся в отдалении от населенного пункта, — говорит Николаев. — Если фермер работает на одном гектаре и хочет при этом построить дом в 500 кв. м, то ему негде будет заниматься сельским хозяйством. Именно поэтому такая пропорция и выбрана.
По его словам, кто будет жить в этом доме — это дело фермера: там может жить он с семьей, а могут жить и его работники.
Продовольственная безопасность
Фермеры, опрошенные «Известиями», к возможности построить дом на своих угодьях отнеслись положительно. Однако некоторые из них заметили, что главные их проблемы — это отсутствие в ряде случаев возможности возвести хозяйственные постройки рядом с пашней.
— У нас есть необходимость в строительстве на сельхозземлях, — сказал «Известиям» глава КФХ в Самарской области Евгений Цирулев. — Мы это делаем, переводя земли из зоны СХ-1 в зону СХ-2, на которой строительство хозяйственных построек возможно. Но такой перевод земли — это очень сложно.
Согласно Градостроительному кодексу России, есть несколько видов территориальных зон, в которых можно размещать те или иные объекты. В зонах сельскохозяйственных угодий могут размещаться пашни, сенокосы, пастбища, залежи, земли, занятые многолетними насаждениями — садами, виноградниками и т.д. Есть зоны, «занятые объектами сельскохозяйственного назначения и предназначенные для ведения сельского хозяйства, садоводства и огородничества, личного подсобного хозяйства, развития объектов сельскохозяйственного назначения». Во второй зоне (она же СХ-2 в правилах землепользования и застройки) давно было можно строить производственные помещения, но нельзя было возводить дома. В первой зоне (она же СХ-1) нельзя строить ничего — и жилые дома там разместить тоже не получится. В законопроекте прописано, что именно во второй зоне возможно будет размещение жилых домов.
— На пашне, конечно, хочется кому-то что-то построить, но всё-таки не надо забывать, что пашня — это такой ресурс, который застраивать нельзя, — заметил на это Николай Николаев. — Это наша продовольственная безопасность.
Однако именно такие угодья чаще всего расположены дальше всего для фермеров. И туда, во-первых, сложно добираться, во-вторых, доставлять туда технику и работников.
— У нас КФХ, а жить мы вынуждены в другом месте, — рассказала «Известиям» глава КФХ «Галина Ферма» Галина Гусева. — У нас 20 гектаров в собственности, и каждый день нужно преодолевать три километра туда и обратно. Я пробовала три года назад перевести земли в другой статус, но мне сказали жесткое «нет».
В итоге ситуация такова, что помещения на этих землях всё-таки есть, но они не оформлены и всегда находятся под угрозой сноса. У Гусевой сложилась ситуация абсурдная — грант на ремонт коровника КФХ получило, а вот оформить его не получается, так как это земли сельхозназначения.
Она отмечает, что хозяйственные постройки на таких землях фермерам были бы гораздо нужнее: производственный цех, общежитие для рабочих, дом для фермера.
Другие правила
Директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда замечает, что возможность строительства жилого дома была очень нужна фермерам, которые раньше могли размещать на своих землях только производственные помещения.
— Все понимают, что вопросы здесь упираются в то, что разрешение строить может привести к злоупотреблениям, и возникнут коттеджные поселки, а не фермерские хозяйства, — пояснила она «Известиям». — Но я всегда в этой ситуации вспоминаю, что еще в 2006 году возле Переславля-Залесского появились «клубные поселки фермеров», в которых фермеров и в помине не было. Это были поселки для богатых людей, которым законы не помешали их создать. А обычный фермер дом построить не мог.
При этом она критикует сам подход государства к разделению земель по принципу классификации видов разрешенного использования.
— СХ-1, СХ-2 — это правила землепользования и застройки, а не правила сельскохозяйственного зонирования, которых у нас нет, — говорит Шагайда. — Можно было бы обсудить и установить понятные правила сельскохозяйственного зонирования, в которых можно было бы прописать, какие возможны коммуникации, какие должны быть указатели на ферму, сколько может быть стоянок, сколько жилых домов, общежитий для работников, может ли там быть магазинчик. Нам нужно именно сельскохозяйственное зонирование.
По ее словам, в разных странах ситуация с землями регулируется по-разному: где-то фермер живет на своей земле, где-то точно так же ему не разрешают строить здания на своих угодьях. В США, говорит она, есть правила хозяйственного зонирования: в каждом штате прописаны условия, как должны быть организованы жилая или производственная части на ферме, установлена плотность застройки, определено, сколько может быть домов на определенное количество акров, прописывается разрешение на выделение участка под все непроизводственные постройки.
— У фермеров должно быть право жить и работать на своей земле, но должна быть разумная регламентация, как не допустить злоупотреблений, — заметила Шагайда. — И удивительно, что этот вопрос решается десятилетиями.
