«Виктор Цой со своей девушкой сел расшивать мои штаны»
Сергей Пенкин готов петь шансон, чтобы зрители чаще видели его по телевидению, мечтает о звании и открывает ученикам советскую эстраду. Об этом популярный певец рассказал «Известиям», готовясь к юбилейному концерту, который состоится 18 июня в Летнем саду ВДНХ.
«Если правильно поешь на родном языке, всегда будешь смотреться фирменно»
— Почему вы выбрали Летний театр ВДНХ для юбилейного концерта?
— Летом сделать концерт на ВДНХ — здорово. Жаль, что не с Симфоническим оркестром имени Силантьева. Пандемия внесла коррективы. Весь оркестр на сцене разместить нельзя, да и зрительный зал можно заполнить всего на 50%.
Раньше в этом месте на ВДНХ находилась Студия эстрадно-циркового искусства. Помню, как пытался поступить в нее. Но там были такие строгие педагоги, которые срезали меня. Это мне напоминало фильм «Приходите завтра». Каждый раз, когда бываю на ВДНХ, холодок по спине. Всё равно как идти по Поварской, мимо Гнесинки. Слышу, как распеваются, сразу становится страшно. Будто сам иду на вступительные экзамены.
— Как долго вы штурмовали Гнесинку?
— 11 лет. Это очень сказалось на психике. Но я все-таки поступил. И всё благодаря Наталье Зиновьевне Андриановой, педагогу, которая выпустила очень много известных артистов.
Здание Российской Академии музыки имени Гнесиных на Поварской улице в Москве
— Сейчас вы сами педагог. Как вас заманили на эти «галеры»?
— Я преподаю в МПГУ. Как-то пригласили провести открытый урок. Профессуре понравилось. В результате я пришел на факультет джазового вокала. Уже пять лет работаю. Кто-то из коллег меня воспринимает, кто-то — нет. А ученики ценят. Я открываю им советскую эстраду. Советую, прежде чем исполнять песни на английском, сначала научиться петь на русском. А это сложно.
— В чем сложность?
— Почему я постоянно привожу в пример советскую эстраду — потому что тогда была дикция, звукоизвлечение. А сейчас — нет. За английским языком проще спрятаться. Если правильно поешь на родном языке, всегда будешь смотреться фирменно.
— Зачем на ваших концертах по залу распрыскивают парфюм? Кто вас надоумил?
— Сам. Хочется, чтобы люди приходили на концерт и чувствовали себя комфортно. У меня две большие страсти в жизни — обувь и парфюм.
— Сколько духов уходит на концерт?
— Всё зависит от размера концертной площадки. Ну, где-то полтора-два флакона.
— А какой парфюм?
— Дорогой. Я меняю ароматы в зависимости от настроения, времени года. Зимой парфюм по-другому слышен, нежели летом.
«На память Виктор Цой подарил мне свою шинель»
— Когда говорят, мол, Пенкин — нафталин, вы обижаетесь?
— Искусство не может быть нафталином. Тогда и Элтона Джона, Барбару Стрейзанд, Тину Тёрнер можно называть нафталином.
Певец Сергей Пенкин
На концерте Барбары Стрейзанд в первых рядах сидели Майкл Джексон, Стинг. Они брали для себя что-то интересное. А у Милен Фармер, которой почти 60 лет, на концертах одна молодежь. Так что возраст не играет никакого значения. Самое главное, артист должен быть в тренде, а песня — в правильной аранжировке. А наш рэп мне неинтересен. Это равносильно тому, что афроамериканцы будут петь русские народные песни. Смешно.
— Вы выступали на одной сцене Питером Габриэлем, с The Rolling Stones. Как это произошло?
— С Питером Габриэлем мы встретились на конкурсе в Братиславе. Нас пригласили в качестве почетных гостей для выступления на международном музыкальном конкурсе.
— А с The Rolling Stones где пересеклись?
— Это было еще в советское время. Я работал в варьете гостиницы «Интурист» на улице Горького (ныне Тверская. — «Известия»). Пел всегда эксклюзивную музыку: «Санта Лючия», «Соле мио». На мои выступления приходили звезды Венской оперы, «Ла Скала», Микеле Плачидо дарил цветы. Мы с варьете побывали в Сингапуре, Китае, Малайзии, Италии, Германии, Тунисе. И вот после выступления в Канаде мы пошли фотографироваться к небоскребам.
К нам подошел парень. Он спросил: «Вы откуда?» — «Мы из СССР». — «Не может такого быть!» Мы показали паспорт, он удивился. Думал, что Советский Союз — это матрешки и медведи, бегающие по Москве. Мы впечатлили его. Оказалось, он концертный менеджер. Вот он и пригласил советских музыкантов выступить в одном мероприятии с группой Rolling Stones.
Наше выступление показали по канадскому телевидению и в США. Так обо мне узнали за границей. На концерте мы познакомились с Миком Джаггером, спели в одном концерте. Он такой, какой есть: прикольный, хороший, интересный. Иностранные музыканты совсем другие, они проще. У наших артистов много пафоса. Майкл Болтон едет из Канады в Америку на одном автобусе с музыкантами. А не в лимузине.
— Вас оценили не только западные звезды, но и наша легенда — Виктор Цой. Как вы оказались с ним на одной сцене?
— Ой, это было необычно. В Евпатории, в 1988 году после сборного концерта артисты уезжали в Ялту, а мне сказали, что я должен остаться. «Почему?» — «Сейчас приедет Витя Цой. Завтра ты выступишь у него на концерте», — говорят мне организаторы. — «Не буду. Я не знаю его». — «Познакомитесь».
О Цое можно судить лишь по одному эпизоду. У меня для выступления были широкие штаны, на которые надо было нашить блестки. Ничего же в магазинах не было, приходилось всё самим делать. И вот приехал Витя, узнал, что мне нужна помощь, и вместе со своей девушкой сел расшивать мои штаны. Мы за этим занятием общались. Он говорил: «Серёга, вечером у меня сегодня выступишь. Я тебя представлю, всё будет хорошо».
Как обещал, Виктор выступил со мной. После презентовал много интересных подарков. Раньше у рокеров в моде была военная форма. На память Виктор Цой подарил мне свою шинель. А уже после его гибели, в одном из интервью ударник группы «Кино» вспоминал, что песню «Малыш, ты меня волнуешь», Цой написал в честь меня. Я этого не знал.
— Зачем вам участие в программе, где поют шансон?
— Для того чтобы показать себя, порадовать поклонников. Я понимаю, что не вписываюсь в шансон. Ну а как себя реализовывать, чтобы мои зрители чаще видели меня на экранах? Решил попробовать себя в другом качестве. Получится, не получится, уже судить не мне.
У нас этот жанр неправильно воспринимается. Александр Вертинский, Петр Лещенко, Мирей Матье, Алла Баянова, Эдит Пиаф, Шарль Азнавур — это же всё шансон.
«Мебель выносили и говорили: «Нам не нужен артист, нам нужен дворник»
— Известно, что вы построили два храма. Где они находятся?
— В Пензе. Один — в память о маме с папой. А второй храм подарил городу. Потому что там было большое кладбище и не было на нем даже часовни.
— А зачем вам это?
— Душа просила. Это очень сложно сказать, почему. Захотелось сделать доброе дело. С Божьей помощью замысел реализовал. Мне помогали сестры, племянник. Я же в Москве, а они там ходили к мэру, к губернатору. Потом я ездил в Патриархию.
Много грязи я услышал в свой адрес. Типа, я какие-то грехи замаливаю, поэтому церковь строю. То есть даже в богоугодном деле были недоброжелатели. Я не обращал внимания, не обижался. Зато сейчас столько людей благодарны мне. И это очень приятно.
— В свое время у вас была легендарная коммунальная квартира, в которой побывали все звезды. Чем вы их заманивали?
— Это самая лучшая квартира в СССР. У меня там было очень красиво. Хотя и коммуналка. В гостях побывали многие: Александр Градский, Никита Михалков, Иосиф Кобзон, Ирина Отиева, там родилась группа «Мистер Твистер». Помню, Жанна Агузарова приходила с пакетом молока, батоном и апельсинами в авоське. А Андрей Разин говорил, что скоро будет известным. Я спрашивал: «Каким образом?» — «Я сейчас создаю группу «Ласковый май». И вскоре он и правда добился своего.
У меня там было пианино с какой-то помойки. Я покрасил его в белый цвет. Оно даже попало в клип «Здравствуйте, Алла Борисовна», который снимали в моей квартире.
А однажды меня выгнали из нее. Ее же дали от ЖЭКа, в котором я работал. Мебель выносили и говорили: «Нам не нужен артист, нам нужен дворник». А я весь в соплях сидел на морозе и плакал. Помог тогда Иосиф Кобзон. Но однажды мне все равно пришлось съехать.
— Жалели?
— Да, грустно было. Самый центр — Остоженка, Хилков переулок. Как в подъезде Булгакова, все стены были исписаны: «Серёга, мы тебя любим!» Сейчас этот дом стоит заколоченный.
— Зато вы занесены в Книгу рекордов Гиннеса как артист с самым большим диапазоном голоса. Сколько октав?
— Когда говорят, что у артиста шесть октав, это ерунда. Такого не бывает. У меня четыре октавы. Когда я заканчивал Гнесинку, в дипломе у меня было написано: «Драматический тенор и лирический баритон». Могу петь теноровые и баритоновые партии.
Певец Сергей Пенкин
Помните, какая раньше эстрада была? Это сейчас всё можно, хоть унитаз на голову. Сейчас на телевидении столько пошлости и хамства. Зачем бесконечно рекламировать прокладки? Это — бесстыдство. Меня не переделаешь, я воспитан по советскому шаблону. Старую школу признаю и в профессии. Образование у нас деградирует. Мне кажется, даже двоечники в СССР сейчас были бы отличниками.
Советская медицина была самой лучшей в мире. Благодаря тому, что еще что-то осталось от той школы, наши ученые изобрели вакцину от коронавируса.
— Как вы относитесь к вакцинации?
— Я переболел в легкой форме. Пока есть антитела. Но вакцинироваться всё равно рано или поздно надо будет. А маску я ношу уже несколько лет. Всегда надеваю ее в самолете.
Понимаете, люди должны дойти сами, что нужно вакцинироваться. Другого выхода нет.
— Если отмотать время назад, вы бы так же построили свою карьеру?
— Конечно. Я человек прямолинейный. Не люблю лесть. Не нравится, когда меня хвалят. Я сразу теряюсь. Не общаюсь с неискренними людьми. Ты или любишь, или не любишь. Альтернативы нет.
Единственное, что хотелось бы, чтобы в родной стране, которую я очень люблю, мне все-таки дали звание.
Понимаете, когда по телевизору отмечают день рождения коллеги, и в титрах пишут «народный артист России», а меня никто с юбилеем не поздравил, — вот это обидно. Ощущение, будто Сергея Пенкина не существует. А это не так.
