Выйти в ноль: на борьбу с глобальным потеплением оставили 30 лет
Свыше 400 этапов и целей, достижение которых необходимо для глобальной минимизации выбросов в атмосферу к 2050 году в рамках борьбы с изменением климата, определили в Международном энергетическом агентстве. Дорожная карта, разработанная МЭА, предусматривает «тотальную трансформацию» мировой энергетической системы для выхода на климатическую нейтральность в течение трех десятилетий. Авторы называют поставленные задачи хоть и сложными, но выполнимыми, но у экспертного сообщества и представителей бизнеса взгляды на реализуемость программы более скептические. Подробности — в материале «Известий».
Глобальный вызов, ответить на который можно только глобальным же образом при участии всех сторон и оперативном принятии необходимых мер, — примерно так ситуацию в сфере с изменением климата описывают эксперты Международного энергетического агентства. На днях в МЭА представили свой вариант ответа на этот вызов — детализированную дорожную карту под названием Net Zero by 2050. В документе предлагается свыше 400 этапов и мер, необходимых для перехода на «зеленую» энергетику и достижения к середине XXI века климатической нейтральности — ситуации, при которой объем производимого углекислого газа будет полностью соответствовать тому количеству СО2, которое может поглощаться естественным или искусственным путем. Такой баланс позволит считать нулевыми выбросы парниковых газов, которые приводят к повышению температуры в результате разрушения защитного озонового слоя Земли.
Если делать — так по-большому!
Как отмечают в МЭА, «число стран, которые пообещали достичь нулевых выбросов к середине века или в скором времени после этого срока, продолжает расти, но продолжают расти и выбросы парниковых газов». «Если мы хотим достичь нулевых выбросов к 2050 году и ограничить рост температуры воздуха в мире на 1,5 градуса по Цельсию, разрыв между словами и делами должен быть устранен», — подчеркивают составители дорожной карты (над ней трудились около 60 авторов, а также свыше 100 экспертов и консультантов).
Среди ключевых целей, перечисленных в дорожной карте МЭА, можно выделить следующие:
- незамедлительный отказ от инвестиций в любые проекты по добыче углеводородов;
- увеличение доли возобновляемых источников энергии до 90% к 2050 году (в 2020 году показатель составлял 29%);
- прекращение строительства всех новых угольных электростанций в этом году, за исключением объектов, оснащенных оборудованием для улавливания СО2;
- введение в 2025 году запрета на продажу работающего на нефтепродуктах или газе котельного оборудования для обогрева зданий;
- прекращение продажи автомобилей с двигателями внутреннего сгорания к 2035 году;
- перевод всех автомашин на электричество или водородное топливо к 2050 году;
- переход электростанций на возобновляемые источники энергии к 2035 году;
- закрытие всех угольных электростанций, не оборудованных системами улавливания СО2, к 2040 году;
- перевод половины авиапарка на водородное или биотопливо к 2040 году.
Как отметила в беседе с «Известиями» директор по исследованиям VYGON Consulting Мария Белова, МЭА «традиционно выступало неким рупором, привлекая внимание к насущным проблемам»: например, в периоды низких цен на углеводороды или экономических кризисов, вызывающих замедление темпов роста спроса на энергоресурсы, агентство призывало компании не сворачивать инвестиции в разведку и добычу, объясняя это тем, что спрос восстановится быстрее, чем добыча, и это приведет к дефициту углеводородов на рынке и высоким ценам.
— Сейчас МЭА оседлало тему декарбонизации, стремясь выступить возможной площадкой, где либо на уровне компаний, либо стран будут обсуждаться вопросы гармонизации экологических законодательств и прочих инициатив для решения вопросов недопущения роста температуры, — говорит Белова. — Как отмечается в отчете, достижение указанных целей невозможно без обязательного вовлечения всех стейкхолдеров, которыми являются не только государства, корпорации, но и простые потребители.
Масштаб предложенных МЭА шагов колоссален: в агентстве признают, что для реализации плана понадобится «тотальная трансформация энергетических систем, которые являются основой наших экономик». Предлагаемый в дорожной карте путь достижения цели является «наиболее реалистичным с технической точки зрения, рентабельным и социально приемлемым». Впрочем, даже для этого варианта действий понадобится незамедлительное и деятельное участие «всех заинтересованных сторон: правительств, бизнеса, инвесторов и граждан».
Оставить без дела
Глава МЭА Фатих Бироль убежден, что реализация дорожной карты сулит «крупные экономические выгоды от триллионов долларов инвестиций в ветровую, солнечную энергетику и другие возобновляемые источники энергии». В результате также будут созданы 30 млн рабочих мест, а рост мировой экономики увеличится на 0,4% в год, полагает он.
Впрочем, и без потерь в сфере занятости не обойдется. Работы лишатся порядка 5 млн человек, в настоящее время занятых в добыче и переработке ископаемых видов топлива. «Сокращение объемов добычи нефти и природного газа может иметь далеко идущие последствия для всех стран и компаний, которые занимаются производством этих видов топлива», — признают в агентстве.
«В МЭА постоянно говорят о том, что половина тех технологий, которые необходимы для достижения климатической нейтральности, еще не изобретена. Любой путь к цели по нулевым выбросам должен предусматривать непрерывный инновационный процесс при использовании натурального газа и нефти, которые остаются критически важными в замещении угля в развивающихся странах, и расширение возможностей энергетики, основанной на возобновляемых ресурсах», — указывает в беседе с Reuters Стивен Комсток, вице-президент Американского нефтяного института — крупнейшего в США отраслевого объединения.
Ведущие мировые нефтегазовые корпорации в последние годы весьма активно движутся на пути к снижению зависимости от ископаемых видов топлива и развитию технологий получения и использования энергоресурсов с пониженным уровнем выбросов СО2 — или как минимум заявляют об этом. Впрочем, трудно представить себе, что мейджоры смогут в ближайшие десятилетия свернуть проекты по разведке и освоению месторождений, сулящих многомиллиардные прибыли. Отказ от почти гарантированной солидной выгоды в случае работы с традиционным ископаемым топливом в пользу тернистого, хотя и более «зеленого» инновационного пути устроит далеко не всех акционеров, которым предстоит определять пути развития своей компании.
Предложили передел
По задумке МЭА, при выполнении дорожной карты государства, являющиеся членами Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), будут контролировать более половины всех мировых поставок нефти. Сейчас на долю картеля приходится примерно треть мировой добычи. Вряд ли такой искусственный сценарий передела рынка углеводородов слишком обрадует не входящие в ОПЕК страны: для многих из них нефтегазовые доходы являются ключевым источником пополнения казны.
Вряд ли будет простым и перевод всего автопарка планеты на электрические двигатели и водородное топливо. Сильно завышенная по сравнению с машинами с ДВС стоимость электромобилей и слаборазвитая или просто отсутствующая в большинстве стран инфраструктура для них пока явно свидетельствуют о неготовности массового потребителя пересесть на условную Tesla. Сейчас в мире доля электромобилей составляет лишь 4,6% от общего числа автомашин.
Тем же США явно будет непросто отказаться и от использования природного газа в производстве электричества. «Исходя из существующих реалий, можно судить о том, насколько труднодостижимые цели поставлены в дорожной карте МЭА, — подчеркивает CNBC. — Энергетические компании продолжают разведку новых нефтяных месторождений, а в таких странах, как США, ископаемые виды топлива продолжают играть важную роль в производстве электроэнергии». На данный момент, судя по данным управления энергетической информации, доля газа и угля в выработке электроэнергии составляет 40,3% и 19,3%, соответственно.
Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов и вовсе считает, что «все истории про новую «зеленую» энергетику» никакого отношения к борьбе за климат, природу и комфортное существование не имеют. «Это борьба исключительно за денежные знаки. Это проект Европейского союза, — сказал эксперт в интервью ТВЦ. — Если мы посмотрим на экологические свойства «зеленой» энергетики, то там масса вопросов просто загоняется под ковер. Например, что будет с утилизацией солнечных батарей?»
Мария Белова из VYGON Consulting напомнила, что дорожная карта МЭА — это «всего лишь одно из возможных решений или траекторий достижения углеродной нейтральности к 2050 году».
— Ее авторы пошли по пути максимального снижения использования ископаемых топлив, но есть и другие варианты, — уточнила она. — Как раз энергетические компании, причем не только российские, и будут предлагать свои решения, прежде всего технологические, для того чтобы сохранить свой основной бизнес, постепенно трансформируя его под меняющиеся регуляторные условия.
Накормили «Зверя»
Свою дорожную карту в МЭА рассматривают как этап подготовки к ноябрьской 26-й конференции участников Рамочной конвенции ООН об изменении климата (СОР26) в Великобритании. Решения этого форума, который из-за пандемии коронавируса отложили на год, будут обязательными для участников Парижского соглашения по климату, а это 195 стран мира, в том числе Россия, Китай и вернувшиеся в договор уже при нынешнем президенте Джо Байдене Соединенные Штаты, а также Европейский союз.
Президент США Джо Байден за рулем Ford F-150
Пока долгосрочные планы отдельных стран мира по борьбе с изменением климата выглядят намного скромнее, чем это предусматривает дорожная карта МЭА. Кроме того, время от времени случаются довольно занятные курьезы, по которым в той или иной мере можно судить о приверженности государств идеям «зеленой» энергетики и исправлению ситуацию с глобальным потеплением.
В одну из таких двусмысленных ситуаций попал Джо Байден. 18 мая он посетил предприятие Ford Motor в Дирборне (штат Мичиган), где осуществляется сборка электромобилей компании. Там президент протестировал новую версию культового грузовичка F-150 на электрической тяге и выступил на тему безальтернативного «электрического будущего» для автопрома в целом. Всё бы ничего, но из аэропорта Детройта до завода глава американской администрации добирался на «Звере» — специально оснащенной бронированной версии внедорожника от Cadillac. Дизельный двигатель президентского джипа пожирает, по некоторым данным, более 23 л топлива на сотню. Пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки поспешила заверить журналистов в том, что ее шеф очень хотел бы когда-то пересесть на электрического «Зверя», уточняет The Washington Times. Но история, как говорится, получилась показательной.
