Жертвоприношение: странная красота Сида Барретта
Ему посвящена песня Pink Floyd «Сияй, сумасшедший бриллиант» — одна из самых известных в репертуаре знаменитой группы. Он умер в 2006 году — отнюдь не забытым героем рок-н-ролла, какими уходили многие его коллеги, отчаянно пытавшиеся оставаться на плаву в жестоком море шоу-бизнеса до самой последней минуты, а обожаемым и почти обожествленным гением. Безумным гением, добавляют обычно, — хотя безумие его не было точно установлено психиатрами. Сегодня, 6 января, Роджеру Киту Баррету, называвшему себя Сидом, могло бы исполниться 75. «Известия» вспоминают странную судьбу и странный дар первого гитариста Pink Floyd.
Цветы и гитары
Его карьера на профессиональной сцене была краткой до неприличия — каких-то пять лет. По гамбургскому счету этот срок и вовсе можно свести к одному году и одному альбому, почти полностью сочиненному им для одной группы. Тем паче, что самые ревностные поклонники «барреттовского» Pink Floyd и сегодня считают, что ничего сравнимого с «Волынщиком у врат зари», дебютной пластинкой группы, им создать не удалось — несмотря на все коммерческие успехи и стадионные турне.
Большую часть своей взрослой жизни он прожил тихо и незаметно в доме, оставшемся в наследство после матери. Напоминанием о юношеской славе, всё равно не отпускавшей его, были папарацци, норовившие сфотографировать его, состарившегося и рано обрюзгшего, во время велосипедной прогулки или похода в супермаркет. Впрочем, он научился не обращать на них внимания — его голова была занята более важными вещами. Любимыми цветами в саду, например, или незаконченной абстракцией на мольберте. Или даже приготовлением обеда (Барретт внезапно открыл в себе склонность к кулинарии, перевалив за 30).
Он родился в старинном университетском Кембридже в семье известного врача-патологоанатома Артура Макса Барретта, четвертым из пяти детей. Как и положено ребенку из интеллигентной семьи, немного занимался фортепиано, но без особого интереса — его больше привлекало рисование (любовь к живописи он пронес до конца жизни). В 10 он получил в подарок гавайскую гитару-укулеле, а в 11 сам купил себе подержанное банджо. «Сам не знаю почему, мне показалось, что это здорово. Я потренькал на нем полгода, а потом обзавелся гитарой», — рассказывал он в 1967 году.
Вскоре он скопил денег на электрогитару и собственноручно спаял свой первый усилитель. Примерно тогда же он и получил прозвище Сид (через «y» вместо положенной правилами «i») — то ли из-за жившего в Кембридже престарелого контрабасиста-однофамильца, то ли из-за кепки, в которой Роджер пришел на собрание бойскаутов. Остальные мальчишки сочли головной убор слишком пролетарским, а имя Сид в те времена считалось в Англии старомодно-простонародным. При этом сам герой строго разграничивал применение имен. «Было бы немыслимо, если бы кто-то назвал его Сидом дома», — вспоминала сестра музыканта Розмари.
Для чего нужны друзья
Одной из учительниц Роджера Барретта в начальной школе была женщина по имени Мэри Уотерс. С ее сыном Роджером, несмотря на разницу в возрасте в три года, юный Барретт подружился — нельзя сказать, что на всю жизнь, но очень надолго. Роджер, сын погибшего во Вторую мировую офицера, был убежденным пацифистом и интересовался политикой — уже в 15 лет он стал председателем местной молодежной секции «Кампании за ядерное разоружение». Барретт в своей ипостаси Сида куда больше интересовался удивительными возможностями, которые открывала ему для самовыражения гитара.
Состав Pink Floyd в 1967 году. Рик Райт, Роджер Уотерс, Сид Барретт, Ник Мейсон (слева направо)
Смерть отца в 1961 году потрясла хрупкую психику мальчика — заметив, что занятия музыкой действуют на него успокаивающе, мать начала поощрять домашние концерты собранной им группы Geoff Mott and The Mottoes. На такие выступления часто приходил уже закончивший школу Уотерс, и сам решивший попробовать свои силы в музыке. Так что когда в 1963 году он стал собирать новый состав вместе с барабанщиком Ником Мейсоном, у него не было сомнений, что на роль гитариста следует пригласить 17-летнего «звездного мальчика» по прозвищу Сид. Барретт придумал и новое имя для группы, называвшейся тогда Тhe Tea Set. В его коллекции были пластинки американских блюзменов Пинка Андерсона и Флойда Каунсила. Их имена и составили название, которому суждено было стать легендой рока: Pink Floyd.
К 1967 году Pink Floyd были уже весьма известны в кругах лондонских ценителей психоделии, вышедший в том же году дебютный альбом The Piper At the Gates Of Dawn сделал их национальными знаменитостями. Пластинка достигла шестого места в национальном хит-параде и провела в списке 14 недель. Pink Floyd одними из первых стали оформлять свои концерты световыми шоу — на тот момент еще полусамодельными и достаточно примитивными. Но Барретт, по слухам, принимавший лошадиные дозы ЛСД, вел себя всё более и более странно. Группа собирала полные залы в модном клубе НЛО, но на один из концертов Мэйсону и Уотерсу пришлось буквально выносить Баррета на сцену. «Он просто стоял с гитарой и всё», — вспоминал о той катастрофе барабанщик группы в своих мемуарах.
Сид Барретт
Уотерс пытался что-то сделать, даже лично отвез друга к врачу (впрочем, как убежденный левак, он выбрал модного «антипсихиатра» Рональда Лэйнга), но Барретт категорически отказался выходить из машины. Состояние музыканта всё ухудшалось, он находился в перманентной депрессии, и Уотерс решил ввести в состав второго гитариста, их общего приятеля Дэвида Гилмора. Барретт всё чаще присутствовал на сцене как странный живой реквизит. В январе 1968 года, когда группа отправилась играть концерт в Саутхемптоне, за Барреттом просто решили не заезжать. Вскоре было официально объявлено о его уходе из группы.
Последний трек
Сид записал — не без сложностей — два сольных альбома неимоверно причудливых и трагически красивых песен. Ему помогали бывшие коллеги, несмотря на все его странности не оставлявшие товарища. В 1974 году, после трех дней работы над третьим, он сломался окончательно — и бросил всё. Его пытались пригласить в качестве продюсера альбомов Sex Pistols и The Damned, но безрезультатно.
Он изменился даже физически: когда Сид неожиданно явился в студию, где Pink Floyd записывали Wish You Were Here, его просто не узнали. Кудрявый романтический красавец-эльф за несколько месяцев превратился в обритого наголо (включая брови, то же делает и герой фильма «Стена» Пинк после нервного срыва) мужчину с приличных размеров животом. «У меня много еды в холодильнике», — простодушно объяснил Баррет ошеломленному Уотерсу. Это была последняя встреча участников Pink Floyd со старым другом и соратником — не считая случая в 1977 году, когда Баррет столкнулся в универмаге «Хэрродс» с Уотерсом и в панике убежал. Роняя пакеты с накупленными сладостями.
Сид Барретт
«Кроме того, чтобы быть хорошим гитаристом, у меня нет особых амбиций... пока что! Я не так уж давно в этом бизнесе», — говорил в 1967 году кудрявый юноша с сияющим взором, гитарист всё еще мало кому известной группы со странным (и придуманным им самим) названием Pink Floyd репортеру журнала «Бит Инструментал». Заметка о Сиде Барретте и его гитарах занимала четыре абзаца; вышедшая уже после смерти музыканта его биография (не первая, но одна из лучших) «Очень неправильная голова» с трудом уместилась на 400 с лишним страницах. Большая часть этих страниц посвящена лишь тем годам его жизни, когда он был Сидом Барреттом, музыкантом, а не Роджером Барреттом, тихим обитателем скромного двухэтажного коттеджа на Сент-Маргарет-сквер в Кембридже.
Впрочем, как верно заметил автор «Головы» Роб Чепмен, «как только Барретт покинул студию «Эбби-роуд» после финальной неудачной попытки записи в августе 1974 года, он исчез в мифе. И в каком мифе!» Как говорил сам Барретт в одном из самых первых интервью газете «Мелоди Мейкер», «Подросткам нравятся битлы и Мик Джаггер не потому, что им нравится музыка. Им нравится, что эти парни могут делать то, что хотят». Покинув мир поп-музыки, отказавшись от славы и успеха, Барретт сделал то, что хотел, — не факт, впрочем, что это понравилось и было понято окружением.
Сид Барретт
Барретт не бедствовал до самого конца жизни — бывшие коллеги тщательно следили, чтобы роялти за переиздания песен исправно доходили до него. Он продолжал время от времени вытворять странности — с точки зрения любого, кто никогда не был Сидом Барреттом: например, утомившись жизнью в Лондоне, преодолел 80 км до родного Кембриджа пешком. Сумасшедшим в медицинском смысле он всё же, скорее всего, не был — любимая младшая сестра Розмари, одна из немногих людей, кто постоянно общался с затворником с Сент-Маргарет-сквер, постоянно подчеркивала, что ее брат нормален. Со странностями, да — но не шизофреник. «Это самое большое заблуждение о Сиде», — настаивала она. Впрочем, даже не сильно отягощенные грузом нравственных ориентиров сотрудники британских таблоидов так и не смогли раскопать достоверных данных о безумии Сида.
«Он бы мог достичь очень многого, рискну предположить, что он бы стал великим человеком», — сетовал Гилмор уже после смерти «сумасшедшего бриллианта». Впрочем, можно столь же смело предположить, что, останься Барретт в группе — и в шоу-бизнесе вообще — наркотики и уже надломленная психика сгубили бы его гораздо раньше, чем убивший в 60-летнем возрасте рак. В каком-то смысле он тоже примкнул к «клубу 27» — разве что Барретт ушел в обычную, пусть слегка экстравагантную, жизнь английского чудака. Другие жизнь потеряли — и вряд ли их невольный выбор оказался в конечном счете лучшим.
