«Были случаи, когда заражались целые жилые дома»
В клубе Футбольной национальной лиги (ФНЛ) продолжается скандал — красноярский «Енисей» недавно уволил массажиста команды Нуретдина Аскерова с формулировкой «за прогулы без уважительной причины». С ним расстались по итогам служебной проверки. Утверждается, что сотрудник, не поставив в известность начальство, не являлся на работу с 29 июля по 19 августа.
Нуретдин Аскеров совмещал деятельность в клубе с работой фельдшера скорой помощи. С конца марта по конец августа он состоял в коронавирусной бригаде. Этим медик и объяснял отсутствие в расположении «Енисея». В СМИ публиковалась справка, предоставленная станцией скорой помощи, о том, что Аскеров работал в специализированной эвакуационной бригаде и оказывал медицинскую помощь пациентам с подозрением на COVID-19.
Приказ об увольнении из клуба был оформлен 20 августа. С тех пор Нуретдин Аскеров никак публично не комментировал ситуацию, а в сентябре дал интервью «Известиям». Он рассказал, будет ли обжаловать решение «Енисея», поделился впечатлениями о пяти месяцах работы в «красной зоне» и оценил решение российских футбольных властей доигрывать прошлый сезон национального первенства в РПЛ и не доигрывать — в низших лигах.
— Подавали жалобу в трудовую инспекцию на свое увольнение из «Енисея»?
— Пока никаких комментариев не могу дать. Не знаю, что завтра будет. Завтра — это я фигурально выражаюсь, а не буквально. В любом случае еще есть время на обдумывание ситуации, и я пока ничего не решил.
— Вы ставили «Енисей» в известность о том, что будете работать в коронавирусной бригаде?
— В марте, когда я начал работать в «красной зоне», официально об этом «Енисей» не оповещал и никаких писем в организацию не писал. Весь футбольный клуб тогда ушел в отпуск, связанный с самоизоляцией. Все официально находились на удаленке, и я в том числе. Поэтому до середины лета спокойно работал в коронавирусной бригаде. Смысла что-то писать не было. Я думал, что, как только карантин закончится, выйду из «красной зоны» и вернусь к работе с клубом. Карантин закончился, но «красная зона» продолжила работу, а «Енисей» в конце июля приступил к тренировкам.
— Вы как-то оповещали летом клуб, что не вернетесь? Вам же предъявляют претензии за отсутствие на работе с 29 июля по 19 августа.
— К этому моменту я позвонил в клуб и написал объяснительную, что работаю в «красной зоне», поэтому не смогу присутствовать в расположении команды. Причем в первую очередь ради того, чтобы не подвергать ее угрозе заражения. Никаких возражений не последовало. Тем более в «Енисее» еще до моего звонка знали, что я работаю в «красной зоне». Сами приходили ко мне и снимали репортаж для официального сайта о том, как клубный массажист трудится в коронавирусной бригаде. Уже потом писал объяснительную и давал справку с места работы в скорой помощи. А они после заявили, что звонили на место моей работы и узнали, что это неправда. Но это уже их мнение — у меня же есть все подтверждающие документы о том, чем я занимался все пять месяцев в «красной зоне» (ранее в клубе заявляли, что Нуретдин работает в специализированной бригаде, а не в «красной» зоне — ему было предложено оформить или ежегодный оплачиваемый отпуск, или отпуск за свой счет, но он не сделал этого. — «Известия»).
— Когда решите, будете ли обжаловать свое увольнение из «Енисея»?
— Юридически у меня в течение месяца с момента приказа об увольнении есть шанс подать апелляцию. Приказ пришел 20 августа — думаю, до 20 сентября или даже раньше я что-то решу. Тут придраться можно к чему угодно. Единственное, чего могу добиться, — это доказать свою правоту и убрать из своей биографии такую формулировку, как увольнение за прогул. Но возвращаться в клуб уже не хочу.
— Сейчас вы где находитесь?
— Дома, в Красноярске. Я вышел из «красной зоны» и поступил в Красноярский медицинский университет имени профессора Войно-Ясенецкого. Ожидаю дома начала учебы, а пока нахожусь в отпуске. «Енисею» в принципе нужно было потерпеть лишь до сентября — я бы вышел на работу. Но они уволили меня по статье.
— Вы сказали, что поступили в медицинский университет. А до этого какое образование имели?
— Был колледж. Четыре года обучения — фельдшерское образование. У нас на скорой помощи и врачи, и фельдшеры работают. Например, в коронавирусной бригаде нас по пять мужчин в сутки дежурило — они все фельдшеры были. И все проходили специализацию по COVID-19, как с ним бороться.
— Проходили специализацию уже в марте, когда COVID-19 дошел до России?
— Изначально в России не было обширной информации об этом. Потом уже, когда проблема появилась, нас дистанционно обучили тому, что надо делать. Для работников был сделан сайт НМО — непрерывного медицинского образования. В любой момент ты можешь заходить туда и изучать новую информацию по ковиду. Также мы сдавали специальные экзамены по этой тематике. Они были обязательны, чтобы иметь доступ к работе в коронавирусной бригаде. После пройденного обучения тебе дают сертификат, ты его предоставляешь работодателю, и он тебя допускает. И это касалось не только тех, кто, как я, работал непосредственно с больными, но и тех, кто непосредственно с ними не контактировал. Так требует Роспотребнадзор.
— Когда начали работу в коронавирусной бригаде?
— С 26 марта. Я госпитализировал третьего человека в Красноярске с подозрением на коронавирусную инфекцию.
— Сколько всего человек госпитализировали?
— Точную численность я вам сказать не могу, но очень много. Были случаи, когда забирал за один вызов по 5–6 человек. Иногда приезжаешь, а там целая семья на квартире. И если у одного положительный тест на ковид, то все остальные тоже как контактные лица оказываются под наблюдением. Мы раньше всех приступили к изоляции контактных. Например, приходит представление на семью, где мужчина заразился на работе. А у него есть маленький ребенок, дедушка, бабушка. Они первыми находятся в зоне риска, поэтому, чтобы он их не заразил, мы его обязательно госпитализируем, даже если у него болезнь протекает бессимптомно.
— Весь Красноярск объезжали?
— Да, наши бригады работали по всему городу — от Бобрового Лога (горнолыжный курорт в Красноярске. — «Известия») до поселка Удачный. В другие места края, за пределы Красноярска не выезжали. У нас шесть подстанций скорой помощи работают. Моя находится в Свердловском районе. В обычное время мы принимаем вызовы только внутри своих районов, но коронавирусные бригады могли выезжать и за их пределы, у меня случалось, что отправлялся на 5–40 км. Потому что случались нехватки бригад при очень большом количестве вызовов, когда был пик эпидемии.
— Этот пик закончился? И если да, то когда?
— Можно сказать, в начале августа всё начало понемногу стихать. Сейчас всё меньше и меньше становится заболевших. Не знаю, с чем это связано. Может быть, с тем, что большинство уже переболело. А у нас много людей прошло через ковид. Возможно, даже и те, у кого не брали мазок. Всё же зависит от иммунитета человека — бывает, этот вирус переживают незаметно. Хотя тут всё равно лучше обращаться к врачам даже при минимальных симптомах, поскольку риски очень высокие. Никогда не знаешь, как организм отреагирует на этот новый вирус.
— Когда вы завершили работу в «красной зоне»?
— Последняя смена была 29 августа. У меня взяли мазок, он отрицательный. И я вышел в отпуск. Слава Богу, ни разу за это время не заразился.
— Многие ваши коллеги сами заболевали ковидом?
— Да, многие сидели на больничном. Я вместо них работал. Ждал, что у меня тоже обнаружится заражение, поскольку не раз был в контакте с заболевшими коллегами. Но, видимо, у меня иммунитет оказался крепкий.
— Медицинским работникам трудно избежать заражений?
— Почти нереально. Мы всегда первыми вступаем в контакт с больными и всегда находимся в зоне риска. Как бы ты ни защищался, что-то может произойти. Нас постоянно снабжают новыми масками и костюмами. Ни разу не сталкивались с нехваткой необходимых средств защиты. Но всё равно это не гарантирует, что ты избежишь заражения. Чего уж говорить о простых гражданах. Были случаи, когда заражались целые жилые дома. Мое предположение, люди заразились из одной вентиляционной вытяжки, хотя живут в разных домах. Много было массовых заражений в общежитиях.
— Сейчас учитесь дистанционно?
— Да. Должен с 29 августа отсидеть две недели карантина. Потом у нас начнутся практические занятия. Придется появляться в университете, но всё будет организовано так, как предписал Роспотребнадзор. В конце сентября уже вернусь на работу в скорой помощи. Но уже в обычной бригаде, а не коронавирусной. Во-первых, сейчас нет необходимости в таком количестве людей, поскольку число заболевших пошло на спад. К тому же я учусь и не могу подвергать риску своих одногруппников. Поэтому и не хотел появляться непосредственно в расположении «Енисея», чтобы не рисковать здоровьем футболистов и работников клуба. И обо всем этом письменно оповестил клуб, приложив туда все справки из медучреждения, где работал.
— «Енисей» выступал в ФНЛ, которая не стала доигрывать сезон. На ваш взгляд, это было правильное решение?
— Я считаю, что ФНЛ правильно сделала. В той ситуации мы не знали, как будет распространяться ковид. Поэтому лучше было не рисковать. При этом понимаю РПЛ, которая в итоге решилась доиграть чемпионат. Потому что для людей футбол — это серьезная отдушина. И она особенно была важна во время всех ограничений из-за ковида. Я сам пришел в «Енисей» только в сентябре прошлого года, а до этого не особо смотрел футбол, лишь иногда мог поиграть во дворе. Смотрел только отдельные матчи сборной России и значимые игры чемпионата России. А когда начал работать в клубе, стал более серьезно интересоваться. Присутствовал на тренировках, ездил на матчи с командой — отношение было уже другое. Когда всё твое окружение на работе фанатеет от футбола, ты сам этим проникаешься. Я уже потом пробивал в интернете, смотрел, как «Енисей» играл в премьер-лиге, как там играла молодежка. И понял, насколько это важно для Красноярска, для местных болельщиков. Поэтому понимаю решение и по продолжению сезона в РПЛ, и по досрочному завершению в ФНЛ и ПФЛ.
